Королева ночи - Александра Окатова Страница 27

Наш разведчик понял, что напал на след и находится на верном пути – расследование сдвинулось с мёртвой точки и его версия, что королеву заколдовали, подтверждалась. Он продолжал работать над сонным зельем для королевы. Работа кипела и повариха забыла про разговоры и дым стоял коромыслом, всё что нужно шкворчало, всё, что нужно парилось, и всё что нужно, остывало.

В кухню наведалась служанка королевы, древняя старуха с набелённым морщинистым лицом, косыми чёрным маленькими глазами и густо накрашенными красной помадой тонкими скупыми губами; крючконосая, худая; и у неё была, что называется вдовья – сгорбленная спина, паучьи руки с тусклыми ногтями и раздутыми красными суставами; седые спутанные волосы кокетливо собраны в кособокий пучок, из него в разные стороны торчали ржавые шпильки. Морщинистая, как у потрошёной индейки, шея закрыта порванными, но дорогими и редкими венецианскими кружевами. Крупные искривленные ступни, казалось, мешали ей ходить, она запиналась и подтаскивала непослушные ноги за собой. Она сунула нос во все кастрюли и горшочки, потом зыркнула на монашку и бросила поварихе:

– Поторапливайся, клуша! Королева не любит ждать.

Повариха смиренно поклонилась:

– Сию секундочку, госпожа, всё будет в лучшем виде. Госпожа, возьмите снотворную настойку, вот, монашка приготовила, толковая девушка.

Старуха взяла пузырёк тёмного стекла и спрятала в своих лохмотьях, видимо, плохо спит бедная старуха, подумал звездочёт. Она ушла: обе женщины, одна настоящая, а другая мнимая, облегчённо вздохнули и принялись сервировать блюда, через пять минут всё было готово, и поднос с золотыми тарелками и приборами отправился с помощью молодой монашки в покои королевы. Её там не было. Там болталась противная старуха, которая завистливыми глазами смотрела на молодую высокую стройную монашку, кровь с молоком, подумала старуха, как они меня раздражают!

Наш шпион незаметно оглядел комнату: потолки высокие, огромные окна закрыты плотными шторами: с минуты на минуту приведут жениха, старуха раздвинула тяжёлые портьеры и в комнату хлынул ледяной лунный свет, старуха повернула к свету лицо и блаженно зажмурилась:

– Ну, что встала, иди отсюда, – прикрикнула она на молодого звездочёта, тот сделал вид, что уходит, но в этот момент пришёл начальник стражи, старуха отвела его к двери и стала что-то тихо ему говорить, наш герой нырнул за плотные шторы, очень пыльные; он задержал дыхание, чтобы не чихнуть, но бог не выдал, и он постепенно восстановил дыхание.

Вот уже слуги расставили на огромном столе с ножками в виде львиных лап горячие блюда в серебряных котелках, под которыми мерцали крошечные горелки, появились закуски, и на серебряном подносе со льдом – десерты. Зажгли свечи. Несмотря на обилие блюд, большая часть стола осталась свободной, и белая, как лёд, скатерть светилась сама по себе. Молодой звездочёт волновался. Часы в покоях королевы пробили полночь, юноше показалось, что сейчас что-то произойдёт, но в комнате по-прежнему не было королевы, а старуха, прикинувшись ветошью, незаметно свернулась калачиком на кровати. Потрескивали свечи и горелки, сквознячок лунного света гулял по комнате и по-прежнему ничего не происходило.

Но вот дверь тихо растворилась и в покои робко вошёл соискатель, по всей видимости, итальянец, в треуголке с пышным плюмажем, плаще и высоких сапогах, настоящий воин, не хватало только шпаги, которую отобрал начальник стражи при входе. Он здесь уже побывал вчера, всё ему было знакомо, только не было Королевы Ночи, но и вчера она пришла позже чем он, ослепительно красивая, нежная и спокойная, ласково с ним говорила, они ужинали. Это было вчера. Сегодня он чувствовал себя здесь свободно.

Молодой человек положил на кровать плащ и остался в белой, как молоко, шёлковой рубашке со свежевыстиранными и выглаженными как во время кружевных перемирий манжетами из алансонских кружев, искусно соединённых с большими кусками кружев пойнт-де-газ, и только тут заметил кучу грязного тряпья, похожую на охапку истлевших листьев, и с брезгливым выражением лица взмахнул рукой, чтобы сбросить её с кровати, как среди лохмотьев яростно блеснули чёрные бриллианты глаз, гость так растерялся, что ничего не сделал, только смотрел заворожёно, как старуха метнулась к нему на грудь, ему было так противно, что даже для своей защиты он не мог к ней прикоснуться. Сухая и хрупкая, она неожиданно сильно схватила его запястья и мощным толчком повалила на спину, он оцепенел и только молча пожирал её глазами. Старуха поцеловала его в губы и у него отнялся язык, и даже если бы он хотел, то не смог бы вымолвить ни слова. Жертва была обездвижена и нема.

Теперь старуха уже не спешила. Она медленно раздела юношу и внимательно оглядела его с ног до головы. Широкая грудь, хорошо, сухие аккуратные запястья и щиколотки, хорошо, стройные бёдра, очень хорошо, плоский мускулистый живот, прекрасно, длинные пальцы на руках и ногах, замечательно, на теле она не обнаружила ни одного ведьминого пятна, он был чистый и тёплый.

– Ах, ты мой молочный поросёночек, – прошептала она. – Годится, – она скинула с себя лохмотья, как падают разом листья с дерева, и легла на него, как зеркальное отражение. Наш герой выглянул из-за штор: свет от тела молодого человека стал меркнуть, но тело старухи впитывало его и расправлялось, как зелёный побег весной. Руки, ноги, и ягодицы налились соком, мягко засветились; округлились плечи, спина стала гладкой и лоснящейся. Шпильки разлетелись в разные стороны и зазвенели по каменному полу.

Волосы, как живые, вздрагивали и скручивались чёрными блестящими локонами, которые продолжали извиваться, как толстые змеи. Её гость видел прямо перед собой чёрные, как пропасть, глаза и налившиеся жизнью щёки. Веки разгладились, глаза казались больше, нос стал бело-розовым, чистым и гладким, как у двенадцатилетней девочки, лоб стал круглым, как у маленького упрямого барашка, красные, как вишни губы натянулись луком Купидона. Но всё это было как флёр, наброшенный на старое тело. Чего-то не хватает, правды что ли, – подумал звездочёт в своём укрытии за шторами, он безусловно сочувствовал жертве, но радовался, что сам не попал в руки ведьме.

Молодому человеку, гостю королевы, видимо было уже не так страшно: он с интересом смотрел на ведьму и думал, наверное, что это сон, как неудобно, ведь сейчас придёт королева, а он задремал, эту мысль услышала Королева Ночи и подтвердила: это сон, милый, это сон. Молодой человек расслабился, она начала его ласкать. Он раскрыл руки, она стала целовать его шею, на красные простыни потекла струйка крови, он повернул голову в другую сторону, она поцеловала и там, взяла в обе руки его запястья и поочерёдно стала прикасаться то к одной, то к другой руке, потом она поцеловала его в грудь и там расцвёл красный след, как вытатуированный на грудной мышце цветок, на лепестках выступали капельки крови.

Он лежал с закрытыми глазами и наслаждался. Юноша впал в забытье, спи мой милый, спи мой мальчик, – тихо приговаривала она, спускаясь всё ниже. Она подбирается к бедренной артерии, понял звездочёт за шторами. Ведьма тихо и спокойно поглощала жизнь итальянца. Он казалось, крепко спал, она закончила свою трапезу, когда крови почти не осталось и восково-бледное тело бездвижно застыло на простынях.