Кукольный домик - Анна Гурова Страница 26

Однажды ясным морозным вечером, едва стемнело, за окном раздался звук, больше всего похожий на далекий пушечный выстрел. Куклы бросились к окну и увидели, как в темно-синем небе пышно расцветает огненный цветок.

– Салют! – с изумлением и восторгом воскликнула Дженни. – Вот это да! Салют – зимой!

– А что тебя удивляет? – спросил Шикамару. – Ну да, где-то запустили одну жалкую петарду. Вот на прошлый Новый год у нас за окном творилось такое – словно стая драконов передралась!

Но куклы пропустили его слова о «жалкой петарде» мимо ушей – они, как зачарованные, смотрели в темноту, где догорал огненный цветок. Вдалеке еще раз грохнуло – и рядом с ним расцвел второй: белый, мерцающий серебряными вспышками.

– Какая красота! – прошептала Орбита.

– Вы что, ни разу не видели салют? – усмехнулся Шикамару. – Да, долго же вы просидели в своем сундуке…

– Ну почему «ни разу»? – обиделся Доминик. – В городе мы всегда смотрели салют из окна – на Первое мая, на Седьмое ноября… Вот только на Новый год салюта никогда не было.

– А теперь есть.

– Так это значит – сегодня канун Нового года! – встрепенулась Орбита. – Ребята, пора начинать праздновать!

* * *

Когда небо из синего стало бархатисто-черным, куклы вышли во двор. Впереди Доминик с Малышкой торжественно несли в стакане горящую свечку. За ними шли Орбита, Дженни и Ле, волоча целый ворох серебряных галунов и лент. Только Шикамару остался дома, под благовидным предлогом: караулить праздничный стол от поползновений мышки Машеньки. На самом деле ниндзя понимал, что слишком мал ростом и утонет с головой в первом же сугробе, а путешествовать на закорках у Доминика ему не позволяла гордость.

– Мысленно я с вами, – сказал он. – Буду смотреть на вас из окна.

Куклы обошли дом и вышли к пруду. Обступившие его молодые деревца клонились к самому льду под тяжестью снега.

– Вот бы мне коньки! – Дженни жадно уставилась на идеально гладкую белую поверхность пруда. – Я пойду, попробую лед на прочность, а?

– Дженни, не сегодня, – попросила Малышка. – Настоящих морозов еще толком и не было. Прекрасное, знаешь ли, новогоднее развлечение – вылавливать тебя из полыньи!

Единственная на участке елка тоже росла у пруда, в густых зарослях пожухлой осоки и торчащих из снега ядовитых дудок. Зеленая макушка едва поднималась над сухими травами.

– Слушайте, что-то с этой елью неправильно, – хмурясь, сказал Доминик. – Я точно помню, что та елочка, которую Анюта привезла из леса, росла не здесь, а вон на той клумбе у забора…

– На той? – уточнила Дженни, показывая на заснеженный пригорок с торчащим посередине острым пеньком. – Вот именно что росла.

– Что же, ее срубили?! Но зачем? Да Анюта бы оторвала руки тому, кто покусился на ее любимое дерево!

– Смотрите, – проговорила Малышка, – эту маленькую елочку с трудом заметно в кустах. Она нарочно посажена так, чтобы ее не было видно с улицы. Какой из этого можно сделать вывод? Это другая елка! А первую – срубили воры! Вспомните хотя бы рассказ Виолетты!

Все решили, что это очень правдоподобно.

– Бедная елочка, – вздохнула Дженни.

– И бедная Анюта, – добавил Малышка. – Как она, наверно, переживала!

– А давайте… давайте не будем украшать елку! – предложила Орбита. – Она и так красивая – посмотрите, как горят снежинки на ветках! Как маленькие бриллианты! Если мы ее украсим, она привлечет внимание, и ее кто-нибудь срубит. И эта гибель будет на нашей совести.

И с этим тоже все согласились. Только Ле кисло протянула:

– Ну и зачем мы тащили сюда ленты?

– Можешь сама ими обмотаться, – посоветовал ей Доминик.

Ле презрительно фыркнула, но потом задумалась, взяла весь ворох и ушла с ними за ближайший куст.

Остальные собрались вокруг елочки и надолго замолчали, глядя, как в отблесках пламени свечки вспыхивает золотом снег.

Небо было полно ярких крупных звезд, каких не увидишь в городе. Снег пересекали длинные синие и голубые тени, в них мерцали серебряные искры. Воздух был такой неподвижный, словно сама ночь затаила дыхание, ожидая чего-то чудесного…

– О, кстати, – голос Орбиты прозвучал неожиданно громко в тишине, – мы забыли позвать Виолетту. Она там на своем чердаке небось и не знает, что тут праздник.

– Ох, не хочется сейчас снова в дом…

– Давайте покричим ей отсюда!

Все повернулись к железной башенке в серебристой снежной шапке и закричали:

– Виолетта! Иди к нам! Эгей! Ау!

Словно в ответ на их крики, вдалеке снова грохнуло. В небо взвилась огненная звезда и рассыпалась золотым дождем. Откуда-то издалека донеслись далекие, слабые крики «ура»!

– Ура!!! – подхватили куклы, стараясь перекричать друг друга. – С Новым годом!!!

– Ура! – подхватила Ле, торжественно появляясь из-за куста.

Все несколько метров сверкающих лент были завязаны в десятки бантов разной пышности. Ле так щедро украсила ими прическу и костюм, что теперь сама казалась огромным шагающим бантом.

От такого зрелища все на миг ошалели.

– Вот и Снегурочка! – захихикала Дженни. – А где твой Дед Мороз?

– Ах, вот вы как?! – начала заводиться Ле.

Орбита поспешно щелкнула Дженни по макушке.

– О, какая красота! Ты сегодня великолепна! Просто вся сияешь!

– Да, сейчас ослепну, – пробормотал Доминик. – Аж глаза слезятся.

– Он хочет сказать – ослепительное зрелище, и он вот-вот заплачет от восторга! – поправила его Малышка.

– Правда? – недоверчиво спросила Ле. – Он точно имел в виду именно это?

Девочки тут же принялись убеждать Ле в ее неземной красоте. Поразмыслив, к ним присоединился и Доминик. Кому хочется ссориться в новогоднюю ночь?

– Знаете, – сказал он, когда все угомонились, и возле елки снова стало тихо. – А мне тут нравится! Пожалуй, первый раз с тех пор, как мы проснулись в сундуке, я могу сказать, что мне тут нравится все-все-все. И наш Дом… и улица… и даже Зима. Сегодня такая приветливая ночь! И совсем не холодно, несмотря на мороз!