Пташка Мэй среди звезд - Джоди Линн Андерсон Страница 26

— Но почему? Почему я?

— Мэй, перестань.

Женщина развернула белый экран, висевший на верхней ветке, и пропала. Миг спустя она выкатила блестящий серебряный проектор и поставила его перед Мэй. Щелкнув переключателем, Хозяйка навела светлый квадратик на экран.

На первой картинке оказались воздушные шары. Однажды Мэй попыталась улететь на них с крыши маминой машины. Щелк. На второй — полка с кварцевыми камешками. Щелк. Рисунки Мэй на стене — волшебные создания и дальние страны. Щелк. Пессимист в золотых доспехах.

— Только ты видишь мир таким, каким ты его видишь. Это твой дар. — Хозяйка ткнула в девочку острым ногтем. — Ты знаешь, что тебе дорого. Если у тебя хватит сил держаться за это, то хватит сил и на все остальное. Многие об этом забывают.

Мэй подсунула под себя руки и затаила дыхание.

Хозяйка кивнула на экран:

— Вот чего нет у Бо Кливила. Он хочет лишь забирать. Все, чем он владел, все, чем он был, исчезло. Он всего лишь огромное пустое место. Вор, который хочет заполнить свою пустоту тем, что принадлежит другим людям.

Мэй вспомнила чувство пустоты, которое охватило ее на Краю света.

— Мне кажется, я его видела, — выпалила девочка.

Но даже это нисколько не удивило Хозяйку.

— Тебе не кажется — ты знаешь.

Мэй задумалась. Да. Она знала.

— И тебе стало его жалко?

Мэй кивнула, чувствуя себя очень глупо.

— Не надо стыдиться доброго сердца.

— Он сказал, что мы сделаны из звездной пыли, — пробормотала Мэй. — Что мы очень маленькие…

К удивлению Мэй, Хозяйка рассмеялась:

— Маленькие? И что в этом такого? — На экран опять вернулось изображение кварцевых камешков. На белых боках поблескивали вкрапления кристаллов. — Все говорили, что эти камешки ничего не стоят. Ты должна верить, что это не так. Никогда не верь тому, что говорят все, если хочешь чего-то достичь.

— Я попробую.

— Нет, Мэй. Никаких «попробую». Делай. Делай всегда.

* * *

Они засиделись допоздна. Рассматривая слайды, Мэй и Хозяйка говорили о местах, где Мэй побывала, о ее одноклассниках и, наконец, о маме.

Хозяйка прищурилась, будто смотрела вглубь себя:

— Я за нее боюсь. Понимаю, почему ты хочешь домой.

Мэй по-прежнему сидела на ладошках. Они уже начали неметь, но, услышав эти слова, девочка сжала пальцы:

— Боитесь? Почему?

Внезапно Хозяйка встала. На этот раз она выглядела как девушка — юная, взволнованная, полная сил. Она подвела Мэй к огромному цветку магнолии. Его лепестки были слегка приоткрыты, а внутри уместился бы лишь кто-то такой же маленький, как Мэй.

— Здесь ты будешь спать. — Прежде чем сказать «спокойной ночи», Хозяйка помедлила и посмотрела на девочку: — Ты поняла, что мы знакомы всю твою жизнь? Что ты узнала меня в лесу? Что я звала тебя?

Мэй растерялась и не ответила.

— И вот ты здесь, девочка моя. И ты хочешь домой.

Мэй опустила голову.

Хозяйка вздохнула:

— Переночуй тут. Завтра я дам тебе ответ.

* * *

В ту ночь Мэй спала, укрывшись мягкими, гладкими, как воск, лепестками, окруженная чудесным густым ароматом. Она свернулась, точно семечко огромного дерева. Крошечное зернышко в цветке с плотными лепестками, в бескрайнем лесу, в огромной стране, во Вселенной, такой огромной, что девочка в ней была всего лишь точкой, лежащей в точке, растущей на точке, которая висит в бесконечном пространстве.

Глава семнадцатая Письмо на листке

Командирша Берсерко, зевая, сидела на границе Окаменелого перевала. Она уже собиралась в третий раз за вечер вымыть лапкой уши, как вдруг заметила слева что-то любопытное. Кошачий язычок замер, лизнув подушечку лапы. Командирша пригляделась, встала и подошла к тому, что привлекло ее внимание. Берсерко сразу поняла, что это. Рисунок на земле.

Командирша понюхала его и отступила, облизываясь. Пахло живым котом. А ведь командирша Берсерко всегда гордилась тем, что она — единственная кошка во Вселенной, которая умеет рисовать, не считая, конечно, одного-двух котов, художников с Манхэттена.

Командирша разглядывала рисунок, а изо рта у нее свисала длинная нить слюны. Кошка посмотрела туда, куда указывала стрелка. А вдруг там и вправду скрывается мышь? Берсерко уже лет сто не охотилась на мышек.

Она бросила взгляд на Окаменелый перевал. Путешественникам все равно оттуда не выбраться. А если они и выйдут, она все равно почует их за много миль (если уж эта мышь умудрилась так далеко забраться) и немедленно прибежит обратно. В любом случае, перевал охраняли самые свирепые гоблины и зомби Южного местечка.

Так зачем же упускать шанс?

И дьявольская кошка уплыла вдаль.

* * *

Наутро Мэй выбралась из цветка, но вместо Хозяйки обнаружила письмо, приколотое булавкой к листу.

«Мэй!

У меня очень много дел. Я подумала, тебе лучше поспать подольше и набраться сил, ведь впереди столько трудностей. Я решила, что выполню твою просьбу. К сожалению, я не могу отправить тебя домой. Зато могу рассказать, как туда добраться.

Тебе известно, что наш мир и Землю связывают четыре портала. Но есть еще и пятый, о котором почти никто не знает.

Чтобы дойти до него, тебе понадобится все твое мужество.

У ног ты найдешь мешочек…»

Мэй посмотрела вниз. На ветке лежал черный бархатный мешок.

«…с подарками. Одни тебе помогут, а другие… мне просто хочется, чтобы они у тебя были.

Там новые саваны — для тебя и для Пессимиста. Твой, наверное, великоват, но не волнуйся — ты еще подрастешь. Главное, что он никогда не спадает. Оба савана скроют вас гораздо лучше, чем тряпка, которую ты сейчас на себе таскаешь. Кроме того, ты больше не будешь пахнуть как живая.

А еще я дарю тебе новый купальник (твой уже порядком износился) и ключ. Надеюсь, ты поймешь, от какого он замка. Ожерелье — для твоей подруги Беатрис. Цветы раскроются, только если она этого захочет. Мне кажется, она еще не поняла, что умом нельзя контролировать все на свете. Иногда нужно полагаться и на сердце. В сумке есть компас. Думаю, ты догадалась, для кого он. Вот только для Тыквера у меня нет ничего, я совсем про него забыла… Впрочем, он поймет и не обидится.

Последний подарок в сумке — это сюрприз. Может, приятный, а может, и не очень.