По ту сторону сказки. И далеко, и близко - Ольга Назарова Страница 25

– Я подумаю, – Катерина не отрываясь смотрела в туман.

– Дорогая моя! Я могу тебя попросить меня немного подождать? Я слетаю к тетеньке своей средненькой, любименькой, болтливенькой. А ты подумай пока про вызов своих мальчишек. И шапочку одень, на всякий случай. Я прилечу сюда и тебя позову. Хорошо? Мне день нужен. Один день! И ты точно будешь знать, что именно ты должна искать!

– Ладно, – кивнула головой Катя. Спящим в тумане что день, что год, погоды уже не делают, а ей действительно лучше бы точно знать, что за сказку она должна рассказать.

Она нашла ровное место, решила подстраховаться и позвала Ярика, раскатала избу и плотно закрыла за собой дверь. Снаружи избушка стала похожа не неразличимый в каменном крошеве деревянный шарик.

– Тоска-то какая без них! Ни разу такого не было, чтобы и Баюн и Жаруся и Волк попали в туман! Жаруся так и вовсе там никогда не оказывалась. Бедненькая. Ладно, хоть Ярик прилетит, всё веселее будет. Хорошо, что его тут оставили!

Она не решилась звать Сивку и Воронко. Очень уж они заметные, а кто знает, сколько ей придётся быть в тумане? А ну как решит Ворон сыновей послать? Морские кони могут справиться, но опять же, сколько им придётся над туманом кружить? Может, она там месяц ходить будет. А может, и гораздо больше!

Катя расстелила самобранку, поела, и достала зеркальце. Ворон метался по знакомой горнице, сшибая лавки, рука перевязана, в глазах – бешенство!

– Господин, может быть, позвать лекаря? Вы же ранены, господин… – пожилой слуга в чёрном кафтане опасливо косился на Ворона.

– Нет! Не надо лекаря, и вообще ничего не надо! Убирайся! Пшел вон! – Ворон схватил со стола серебряный кувшин и швырнул в слугу. Тот неожиданно ловко увернулся, видимо, практика у него была немалая.

Катя проследила в зеркальце за слугой и услышала, как в людской шепчутся о том, что сказочница неведомым способом сбежала, а Ворон оказался ранен, потому и не полетел в погоню!

– Да что же это за девица, если она самого Ворона ранила? – тихо переговаривались слуги.

– А сынов-то Ворон так и не выпустил! Велел глаз с них не спускать. Может, их лапа к ране отцовской приложена? – услыхала Катерина.

– Нда, странно. У Вороновичей крылья в порядке, что же он их за мной не отправил? Хотя если подумать… Если бы кто-то из них меня изловил, то мог отцу больше и не принести, а вызнать, что раны-то у него никакой нет. Что он просто оборачиваться не может. А потом сыночек может или крепость отцовскую захватить, да самому править, или со сказочницей улететь и диктовать остальным свои условия. У них же в семье такие нежные отношения! Так что понятно, Ворону это совсем не надо!

Катя задумчиво крутила зеркальце в руках и думала о том, какая же сказка может быть в тумане, и удастся ли Финисту это у средней тётушки вызнать. Крутила, крутила, да и спросила у зеркальца, всё равно других собеседников нет. Зеркальце послушно показало среднюю Ягу.

– Так ты говоришь, что девка нонче одна? Ай-ай, как же так! А что же ты её сюда-то не принёс, а племянничек?

– Она меня там ждёт! – Финист перебирал какие-то старые листы пергамента в ларце, украшенным узорами из чёрных перьев.

– А хде там? Да не шурши ты! А лучше вот откушай медку! Устал, поди… – средняя Яга, которую Катерина уже встречала, когда будила её сказку, настойчиво совала Финисту чашу с напитком.

– О! Нашел! Про двух братьев – царевичей и ведьму! – Финист выхватил один из листов, сунул за пазуху, а потом, подумав, забрал все остальные и спрятал туда же, закрыл пустой ларец и повернулся к тётушке. – Нет, тётушка, прости, недосуг. Тем более, что мёд с сонным зельем мне не очень-то по вкусу.

Он шагнул к двери, она распахнулась, и вошедший плеснул ему прямо в лицо какую-то жидкость. Финист рванулся вперёд, смёл с дороги рыжеволосую ягишну и, мгновенно обернувшись в птицу, взвился в воздух.

– Дура! Удержать не могла? – Яга хмуро покосилась на дочь.

– Не могла! – огрызнулась рыжая. – Ты же знаешь, какая в нём силища! Ну, ничего, ничего, скоро свалится. Ишь, не захотел он медку испить, спал бы на лавке как младенец! А так, не взыщи, сам напросился, – она крикнула это в сторону распахнутой двери. – Костей не соберёшь, если с высоты грянешься! Ладно, нам-то что! Полетели за сказочницей, теперь она никуда от нас не денется!

– Вот же! – Катерина одела невидимку и выскочила из избушки, – Мерзавка рыжая! Как же она мне надоела! Ярик! Да где же ты! – Катя всматривалась в зеркальце и видела, что Сокол летит уже с трудом. И тут, вокруг закружились порывы ветра, сгустившись в лохматого полупрозрачного Ярика.

– Я тут! Хозяйка, как хорошо, что ты вернулась!

– Смотри! – времени на приветствия не было, и Катя сунула зеркальце в сторону любопытного носа. – Сокола отравили, его надо поймать и бережно сюда донести! Вперёд, скорее! – Ярика со свистом снесло с горного склона. Сокола он поймал уже почти над туманом и быстро набрал высоту, помогая засыпающему Финисту лететь.

Ветерок донес Сокола до Катерины, когда тот уже почти совсем уснул. Финист с огромным трудом обернулся в человека, вытянул из-за пазухи кипу листов пергамента, сунул ей в руки, положив поверх пергамент именно с той сказкой, которая была Кате так нужна, уже в полусне обернулся в птицу и окончательно провалился в сон.

– Замечательно! Вот я всё думала, что же мне не хватает-то? Сокола спящего и родственниц его расчудесных на подлёте! – Катерина лихорадочно соображала, что ей делать. Куда-то делась нерешительность и тяжелые раздумья. – Ну, раз деваться некуда, значит некуда.

– Ярик! Берешь Сокола и несешь в его терем. Прямо жене доставишь. В руки! Справишься?

– Конечно, – Ярик с любопытством глянул на Катерину. – А ты?

– А я в туман! – решительно ответила Катерина

– Одна? Но как же…

– Одна. Ты лети Ярик, скорее лети. А то здесь скоро Ягишны будут, – времени вызывать ворота и объяснять мальчишкам, что и как, уже не оставалось. С каменного уступа слетела белая лебёдка и нырнула в туман как раз перед появлением ступы, в которой летели две ягишны. Мать и дочь.