Дедушкины сказки - Михаил Максимов Страница 24

– Что за невежа помешала досмотреть лучший сон в моей жизни?

Дятел задрал голову вверх и увидел дупло. Из дупла высовывались два желторотика. Нехотя подлетел поближе и закричал:

– Как смели вы разбудить меня, голопузики?

– Дядюшка дятел, лиса съела нашу маму, мы хотим есть, а летать не умеем, помогите нам, не дайте умереть с голоду.

– Была охота возиться с каждым желторотиком, ищите другого дурака!

Злой и голодный, он перелетел на другое дерево и устроился на суку. Закрыл глаза, но сон не шел. По стволу дерева ползла жирная и вкусная гусеница. Щёлк, и она уже в животе этого прожоры. Настроение немного улучшилось.

Над самой головой проухал филин.

– У, лупоглазый, чего орет, только аппетит портит.

Дятел нехотя перелетел в другое место, посмотрел вокруг, но ничего такого, что помешало бы спать, не обнаружил, удобно устроился и закрыл глаза.

– Помогите, – раздался снизу тоненький голосок, дятел посмотрел вниз, но ничего не увидел.

– Померещилось, наверное, – подумал с облегчением и положил голову на крыло.

А голос вновь повторился. Любопытство взяло верх над ленью, и он слетел на самый нижний сук.

– Кто тут охает? – спросил с раздражением.

– Это я, маленький лягушонок.

– А что с тобой случилось?

– Я свалился в какую-то посудину, и теперь не могу выбраться назад. Помогите мне, а то тут я умру с голоду.

– А мне зачем это надо? Я сажал тебя в эту посудину, чего молчишь?

– Что вам стоит, уважаемый дятел, своим великолепным носом взять меня за лапку и вытащить на свободу.

– Была нужда совать свой нос во все дыры и таскать за лапы лягушат. У меня от вашего крика и так голова болит.

Он взмахнул крыльями и полетел прочь. На сей раз дятел забрался в самую гущу леса.

– Уж тут меня никто не потревожит, – подумал с удовольствием, усаживаясь на суку.

Тихо и мирно было в лесной чаще. Даже ветер залетал сюда неохотно. Но поспать все же не пришлось и тут. Крупный лось продирался сквозь чащу, задел своим огромным рогом за дерево, на котором примостился наш бездельник.

– Куда прешь, неужели нет другой дороги? – закричал дятел сердито, – Да чтоб тебе обломать свои большие рога.

Лось не слышал его проклятий, только филин вновь проухал совсем рядом.

Дятел погрозил ему, поворчал с досады и подался искать новое место.

Дни летели за днями, все бы хорошо, но пришла в лес большая беда. Полчища короедов расползались повсюду, набрасывались на деревья и уничтожали их. Со стоном и скрежетом валились огромные великаны, засыхали молоденькие сосенки, не успев дотянуться до ласкового солнца. Попритихли птицы, присмирели звери. Медленно и жутко погибал их общий дом. Не шум листвы приятно ласкал слух, а скрежет сухих стволов раздирал души.

Лесные обитатели собрались на большой поляне на Великое собрание. Судьба леса – их судьба. Лисы и зайцы, волки и дикие козы стояли рядом. В эту минуту общая беда была превыше всего. Только дятла не было среди них. Он, как всегда, сидел на суку и дремал на солнышке.

Целый день звери и птицы ломали головы над тем, как избавить лес от беды, но так ничего и не придумали. Клыки и когти, рога и копыта были бессильны против короедов. К концу дня предложения поиссякли, и собрание замолчало.

Тяжелая тишина стояла над большой поляной.

– А где дятел? – пропищала юркая синица.

И все опять зашумели. Председатель напрасно стучал лапой по стволу поваленного дерева, общий крик заглушал его стук.

– Дятла сюда, дятла!

Соколы взмыли в небо, сверху им все видно, заметили дятла, и уже через минуту тот предстал перед Великим собранием.

О, сколько было высказано ему горьких и обидных слов. С великим трудом медведь сдерживал разъяренных обитателей, которые готовы были разорвать бедного бездельника. Все отчаяние, вся боль и бессилие перед большой бедой вылились на его несчастную голову.

– Что будем делать?

Тишина на миг опустилась на поляну.

– Изгнать бездельника из леса!

– Изгнать!

– Изгнать!

– Изгнать!

Медведь встал, поднял лапу, подождал, пока наступила тишина.

– По нашему закону, кто согласен с изгнанием дятла из леса, пусть опустит голову вниз.

Для лесного жителя нет страшнее приговора. Это равносильно тому, что человеку запретят жить среди людей.

И в этой жуткой тишине головы всех обитателей медленно опустилась. Только бедный дятел и медведь смотрели на единогласный приговор.

Было тихо, ужасно тихо.

В этой тишине дятел услышал, как короед грызет дерево. Он и сам до сих пор не может объяснить, почему в ту ужасную минуту решил достать этого вредителя.

Тук, тук, тук, тук. Острый клюв легко пробил кору, а затем добрался и до короеда.

Тысячи глаз видели, как ловко дятел расправился с ужасным врагом, многие поняли, что только он мог бы спасти лес, но решение принято, и по закону леса отменяться не может.

– Из-за них, этих ненасытных тварей, – ворчал дятел и продолжал долбить своим носом дерево.

Он вытаскивал короедов и с яростью отправлял в свой живот. Медведь встал и подошел к нему.

– Хватит, улетай, улетай от греха подальше, решение принято, любой из нас должен прогнать тебя или убить.

Дятел смотрел на всех жалобно и растерянно. В эту минуту не было несчастней птицы на всем белом свете. Он понимал, что это конец, опустил голову и закрыл глаза.

– Пусть убьют, без леса, без его шума я не могу жить.

– Лети, лети, кончилось твое время. Но дятел не трогался с места.

– Волк – сказал глухо медведь, – время его кончилось, исполняй приговор.

– А почему я? И так разбойником зовут, других когтей нет, что– ли?

– Волк, ты знаешь наш закон.

Медленно встал серый и подошел к бедном птице.

– Прости, дятел, но ты сам все понимаешь, улетай, не позорь перед всей честной компанией.

А дятел еще сильней зажмурил глаза, съежился и приготовился к смерти.

Волк поднял могучую лапу.

– Постойте, дайте слово сказать.

К медведю подлетел филин. Волк опустил лапу и посмотрел на него с надеждой.

– Наш лес в беде, а сами мы с ней не справимся.

– Ну и что?

– А то, можем мы позвать на помощь не лесного жителя? Закон не возбраняет нам этого делать?

– Можем, ну и что дальше?