Как три молодца счастье искали - Мишель Вико Страница 21

Не успел Афанасий оглянуться, как уже в царство царя Елисея прискакал, в его городище.

Осадил чуть коня, чтоб не так быстро бежал, а всё одно, одним махом по городу к хоромам царя Елисея проехал.

Разинув рты, люди городские, люди приезжие на улицах городища стояли, на чудо коня златогривого смотрели.

Вот приехал Афанасий ко двору царя Елисея. Началась в хоромах царских суматоха.

Прибежал к царю Елисею воевода, запыхавшись, медалями звеня, о приезде Афанасия докладывает:

– Афанасий вернулся! На коне златогривом прискакал!

Как услышал царь Елисей про коня златогривого, что стоит он внизу под окном его палаты, так сбежал по лестнице вниз, чисто мальчишка. Еле-еле за ним поспевая, медалями звеня, воевода на двор спустился, у крыльца замер, отдышаться не может. Из окна, краем глаза посмотреть на коня златогривого, Марья-царевна выглянула.

Подбежал царь Елисей к златогривому коню, Афанасия хвалит:

– Вот спасибо тебе богатырь за коня, порадовал. Службу верную мне сослужил. Нынче же тебе награду обещанную выдадут. Или может ты чего другого, спросить изволишь?

Посмотрел Афанасий на Марью-царевну, шагнул от коня златогривого под её окно. Потом на царя Елисея обернулся, и говорит:

– Хочу Марью-царевну себе в жёны взять!

Чуть нахмурился царь Елисей на мгновение, но сдержался в серьёз сердиться. Как-никак коня златогривого ему Афанасий привёл.

– Огласи другое желание богатырь, – сказал царь Елисей Афанасию. – Велико уж больно твоё желание. Награду тебе выдать я не отказываюсь, но и ты в моё положение войди. Не могу я за тебя Марью-царевну отдать.

– Тогда и ты царь-батюшка не обессудь! – воскликнул Афанасий, собираясь к златогривому коню подойти. – Каждый остаётся при своём, потому что мне за коня златогривого иной награды не надо!

Осерчал царь Елисей на непреклонность Афанасия, за дерзость его, путь ему собою преградил, воеводу кликнул, приказанье воеводе выдал:

– Задержать Афанасия, связать! Коня златогривого у него отобрать!

Обнажил воевода свою саблю на Афанасия, медалями звеня. Позвал стрельцов, царским приказом их озадачил:

– Схватить, связать Афанасия! Коня златогривого отвести на царскую конюшню, а самого Афанасия немедля в темницу посадить!

Как увидела Марья-царевна, что стрельцы царские кинулись на Афанасия. Отвернулась от окна, на стул присела, горько плача. Не посмела она отца родного останавливать.

А стрельцы уж окружили Афанасия, до коня златогривого его не допустили. Верёвки на руки ему накинули, в темницу тёмную поволокли.

Ну а царь Елисей за узду коня златогривого взял, оседлать захотел. Взвился на дыбы златогривый конь, царю Елисею не дался. Вырвался из его рук, по двору кругами бегать начал.

Плётка-то старая у Афанасия осталась. Не обратили на неё внимания стрельцы, да и Афанасий сильно-то её не казал, под рубаху себе на тело ещё до борьбы со стрельцами, упрятал.

Стали стрельцы царские коня златогривого верёвкой путать. Порвал верёвку златогривый конь. Сколько за первой верёвкой стрельцы на коня златогривого верёвок ни набрасывали, все порвал. Принесли стрельцы цепи стальные. Первые цепи тонкие и те конь златогривый порвал. Лишь под тяжёлыми цепями, когда златогривый конь оказался, не смог больше ничего сделать. Приковали его к столбу каменному на царском дворе возле конюшни.

Но и на цепях тяжёлых, не знает покоя златогривый конь. Всё время на дыбы встаёт, если кто к нему подойти пытается. Никого до себя не подпускает.

Решил царь Елисей обождать седлать коня златогривого. Посовещавшись с воеводой, надумал коня златогривого до усмирения, на цепях подержать. А там или сам конь ручным станет или же силой его быть покорным заставят.

Опустел царский двор. Лишь конь златогривый на нём у столба прикованный стоять остался, да стрельцы коня охранявшие, и покой царский стерегущие, на дворе царском остались.

Царь Елисей с воеводой в покои царские ушли. Афанасий знамо дело, уже и так в темнице сидел. Без волшебных вещичек не совладать ему было с дюжиной стрельцов.

Так считайте все три брата пропали. Только сказке ещё не конец, продолжается она, и самая пора вернуться снова в Еловый лес, где к избушке на курьих ножках, в коей старшая Баба Яга проживала, новый гость спешил, что есть мочи своего коня пришпоривал.

А был тем гостем сам Кощей Бессмертный. Так по лесу быстро скакал, что и звери и птицы с его пути по сторонам в испуге шарахались.

Вот добрался Кощей Бессмертный до избушки на курьих ножках. С коня спрыгнул, меч себе на пояс привесив, от седла его отцепив. Приказал избушке повернуться к лесу задом к себе передом. В избу сам зашёл без приглашения.

– Ты, поди, карга старая и не чаяла меня в своей избушке на курьих ножках увидеть! – воскликнул Кощей Бессмертный, подскочив к столу за которым Баба Яга сидела, пироги за чаем ела.

– Чаем тебя угощать не буду, раз в избу мою не спросившись сам входишь, – сказала Баба Яга, чаёвничать продолжая.

– Не играй с огнём бабуля! – погрозил Кощей Бессмертный пальцем Бабе Яге. – Зачем Афанасия надоумила, как коня моего златогривого с моей конюшни вывести?

Не ответила ему Баба Яга, свой вопрос ему задала:

– А ты о чём сам думал, когда у меня волшебный колокольчик взял?

– Вот за это прости, – ответил Кощей Бессмертный тем, что первое в голову пришло. – Не хватило сил от соблазна удержаться.

– Вот и я не смогла, – развела руками Баба Яга.

– Извини, меня, конечно, только я в отличие от тебя, никому никогда таких вещей не прощаю! – воскликнул Кощей Бессмертный, свой меч обнажая.

Не успел Кощей Бессмертный и шагу сделать, чтобы к Бабе Яге подойти, как она волшебные гусли, что на лавке рядом с нею под тряпицей лежали, в руки взяла. Как взяла, сразу до струн золотых пальцами дотронулась, приказала гуслям волшебным играть.

Не успел Кощей Бессмертный даже испугаться, что плясать без удержу придётся. Заиграла волшебная музыка, запрыгал Кощей Бессмертный по избе, каблуками по деревянному полу стуча, меч свой из рук выронив.

– До завтрашнего утра у меня по избе будешь прыгать, а может и более, пока мне самой не надоест! – смеясь, крикнула Баба Яга Кощею Бессмертному, на гуслях волшебных играть продолжая.

– Что же вы все, чуть, что за гусли волшебные хватаетесь? – выкрикнул Кощей Бессмертный, перед Бабой Ягой танцуя.

– Видно нравится всем музыка, – засмеялась Баба Яга.

– Вот уйду я, вернусь к себе во дворец, и тогда играй себе, сколько душе твоей будет угодно! – скороговоркой выкрикнул Кощей Бессмертный, танцевать продолжая.