Дети Шахразады - Антонина Глазунова Страница 20

Наконец, насытившись чудным блеском, женщина удовлетворенно вздохнула и обратила свой взор на благоверного:

– Откуда оно?

– Из этой сумочки.

– Перестань! – Она чмокнула мужа в щеку. – Ты – умница! Это подарок на наш день, верно?

– Какой день? – Удивление было вполне искренним.

– Ах, негодяй! Еще притворяется, что забыл! На день свадьбы. 31 августа.

– Ах, нет, дорогая! Я, разумеется, помню. Как можно забыть? – Он немножко смутился, но тут же вывернулся с привычной ловкостью. – Но это будет только через месяц! Мы вместе выберем тебе подарок. – Он поцеловал жену в румяную щечку и тихонько вынул из ее рук кольцо. – Оно недостойно тебя. Мы выберем что-то более подходящее.

– Как это – недостойно? – Горящие глаза все еще следили за ускользающим бриллиантом.

– Ты затмеваешь его своей красотой, – громко чмокнул второй поцелуй.

– Я думаю, дорогой, что тебе надо всерьез заняться дипломатической карьерой. Жаль зарывать такой талант в землю. – Обманутая в лучших ожиданиях жена надула губки. Помолчала, переживая обиду. Потом сменила гнев на милость: – Так что за историю ты хотел мне рассказать?

– А! Вот история действительно заслуживает внимания, не то, что эта безделушка! – воскликнул несостоявшийся политик, радуясь, что жена перестала вздыхать о кольце.

– Но это совсем не безделушка! – вновь загорелась жена. – Дай-ка мне еще раз посмотреть на него!

– Бери… – Остановить женщину, примеряющую украшение, невозможно. Опытный дипломат не стал и пытаться, а перевел разговор в другую плоскость. – Интересно, что ты о нем скажешь, мой любимый Шерлок Холмс!

Доктор поднесла к глазам тяжелое кольцо и несколько минут придирчиво рассматривала его со всех сторон.

– Ну я, конечно, не знаток… – задумчиво произнесла она, – но понятно, что его делали для мужчины, а носила женщина.

– Почему? – искренне удивился муж. Его сарказм исчез, он ближе придвинулся к кольцу.

– Потому что оно велико для женского пальца. Вот, смотри! – Она вновь надела кольцо. Только для проведения следственного эксперимента, ни для чего более, к сожалению… – Видишь, как болтается? Женщина, которая носила это кольцо, сжала его – оно не правильной формы, а чуть сплюснутое, овальное, чтобы не падало с пальца. Видимо, у этой женщины были распухшие суставы – сплюснутое кольцо можно надеть только бочком, так, чтобы пролезало через сустав, а потом оно свободно на самом пальце.

– Очень интересно. А еще?

– Видимо, оно старинное. Смотри, какое желтое золото – тяжелое и жирное. Такие кольца я видела в Эрмитаже, в «Золотой кладовой». И бриллиант такой большой и чистый – сейчас стоит кучу денег, а тогда, я думаю, он был самым обыкновенным. – Она прищурилась, оценивая его. – Здесь, наверное, карата два, если не больше. Читой воды. Смотри, как играет! – Она восхищенно повертела кольцо перед глазами.

От бриллианта во все стороны отскакивали искры, они плясали в стакане с соком, в стоящем в гостиной аквариуме, и рыбы в испуге шарахались от невесть откуда взявшихся огней. Плясали они и на старинной цепочке с золотой чеканной монетой, и, казалось, алмазные искры перемигиваются с блеском золотой арабской надписи.

– И оно сделало евреем! – уверенно заключила новоявленная миссис Шерлок Холмс.

– Почему?

– Посмотри! – Она повернула кольцо обратной стороной так, чтобы были видны лапки, держащие камень. – Видишь? Они образуют «Маген Давид», еврейский знак.

– Ну нет, этого никак не может быть! – победно воскликнул муж.

– Почему?

– Потому, что я знаю его историю! Слушай! В четверг вечером ко мне в банк пришла бедуинка, закутанная до бровей. Она дождалась очереди ко мне, хотя кругом было множество свободных мест, села так, чтобы никто не мог ее увидеть, и только тогда раскрыла лицо. Это была Салма – мать той самой Хоснии, которая чуть не упала в обморок у тебя.

– Ну помню, помню, дальше!

– Меня очень удивило, что она приехала в Беер-Шеву одна, без мужа. Это очень опасно, потому что другие две жены могут наябедничать ее мужу, и тогда такое самоуправство не пройдет ей даром. Но я еще раньше замечал, что она – женщина на удивление самостоятельная. Не знаю, как уж они там уживаются с мужем, но умом и умением добиваться своего она заткнет за пояс любого мужчину. Это я заметил, когда он ссуду брал для каких-то своих дел, но на ее имя, и поэтому привез ее в банк. Так она в делах и процентах разобралась лучше него. Это редкость среди наших бедуинок. – Давид задумался. – Может, это у нее в крови, она ведь не из наших, негевских бедуинов, а из жительниц Синая. Там женщины независимые, даже занимаются рыбной ловлей наравне с мужчинами.

– Как это – рыбной ловлей? На удочку?

– Нет, сетями. Они выходят в море с дочерью или младшим сыном и закидывают сети. Мужчины ловят рыбу вплавь, руками.

– Как это рыбу можно поймать руками? – не поверила городская жительница, которая ловила рыбу только в магазине и только в виде филе.

– Я и сам не поверил. Был на Синае в одной деревушке на берегу Красного моря, в гостинице. С другом поехали туда в отпуск, – подозрительно быстро пояснил муж. – Так хозяин спрашивает: «На обед хочешь рыбу?»– «Да!» – «Какую?» – «Красную!». Он мигнул своему сыну, тот тут же, как стоял, нырнул с обрыва… и через пять минут вернулся мокрый, с барбонией. Рыба еще дышала.

– Ужас! – проговорила потрясенная жена, представив себе, как она держит в руках шевелящуюся, скользкую морскую тварь. Наверное, еще и кусачую! Брр! Нет уж, лучше замороженное филе. – Так что же – кольцо и твоя Салма?

– Моя Салма! Ты даешь! Так вот. Пришла она ко мне в четверг, на секунду приоткрыла лицо, чтобы я ее узнал, опять закуталась и тихо так говорит, по-арабски, разумеется: «Мне нужна твоя помощь, устаз!». Это обращение к чиновнику или к любому другому образованному человеку. Я очень удивился, потому что за помощью она должна обращаться к своему мужу, и упаси бог, если он узнает, что жена одна пришла к другому мужчине. Хоть бы даже и к банковскому чиновнику. Ты же знаешь, он идет с ней даже к гинекологу и присутствует при осмотре. Тут Салма вытащила из-под своего платка эту сумочку и говорит: «Мне нужно продать это кольцо! Я не могу сделать это сама, среди наших – муж узнает. Продай мне его, устаз!». А сама смотрит своими яркими голубыми глазами – требовательно так, настойчиво.

– Бедуинка с голубыми глазами?

– Да, на Синае они особенные – светлокожие и с голубыми глазами. Смуглые лишь от загара, а так кожа светлая. Очень красивые. Я думаю, что этой необычной красотой она и околдовала своего мужа. Знаешь, она высокая и гибкая, как кошка. – Он подумал и почему-то начал загадочно улыбаться. – Мне всегда казалось, что она напоминает дикого зверя – такая красивая и опасная, зачаровывающая.

– Если так, то дочка не в нее. Дочка – типичная негевская бедуинка. Смуглая и ширококостная крестьянка. Хоть сила духа и упрямство у нее есть… – Маша вспомнила, с какой твердостью и достоинством девушка отклонила ее руку со склянкой нашатыря, хотя была в полуобморочном состоянии.