Бродяга и его брат - Булат Ахметкалиев Страница 2

Бродяга стоял, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу. Радостное возбуждение Брата передалось и ему. Что-то интересное началось в его жизни, когда в ней появился Брат.

– Ну, беги, – тихо вымолвил Брат.

Бродяга помчался, и казалось, лапы не касались земли. Никогда он не бегал с таким удовольствием! Добежав до оврага, извилисто тянувшегося далеко по равнине, он спустился на самое дно, и, пригнув голову, стал пробираться сквозь густую траву.

– Главное, чтобы тебя не увидел пастух, – повторял про себя Бродяга напутствие Брата.

Наконец он добрался до места, где овраг заканчивался. Осторожно подняв голову, Бродяга увидел овец, которые, пощипывая траву, медленно продвигались в его сторону.

Прижавшись к земле, Бродяга стал выжидать, когда овцы подойдут ближе.

Уже все отчетливее доносилось хруст и сопение приближающегося стада.

Сердце Бродяги колотилось, готовое выпрыгнуть наружу. Страх, азарт – все смешалось в маленьком сердце Бродяги! Никогда ещё он не переживал такого волнения.

Воздух наполнился тягуче-кислым запахом. Бродяга слегка приподнял голову и увидел стадо овец уже недалеко от себя. Самая первая овца, подняв голову, остановилась, и следом еще две овцы тревожно подняли головы.

– Пора! – промелькнуло в голове у Бродяги.

Оскалив зубы, Бродяга выскочил из высокой травы и кинулся на стадо. Его писклявое рычание никто и не услышал, но первый ряд овец, увидев оскалившегося волчонка, шарахнулся назад и, подминая под себя последующих, кинулся от Бродяги прочь. Через пару мгновений уже все стадо с громким топотом бежало в разные стороны.

В пылу азарта Бродяга успел ухватиться зубами за чей-то мягкий бок. Но эта овца так взбрыкнула, что Бродяга тут же опомнился и, вспомнив наставления Брата, помчался обратно в овраг. Скоро он был уже на горе, где они расстались с Братом. А Брат сидел уже здесь, и перед ним лежала белая овца.

– Это твоя первая охота, – сказал довольный Брат, – это всё твое.

Бродяга подошел, обнюхал лежащую тушу – и вцепился зубами. Запах свежего мяса затуманил голову Бродяги, и рычащий звук вырвался у него из груди. Бродяга торопливо рвал кусками мясо, глотал и снова рвал, не переставая рычать. Ему казалось, что кто-то может отобрать у него добычу.

Брат, лежа недалеко, посмеивался.

– Не торопись, все твое.

Но Бродяга, не взглянув на Брата, торопливо отрывал и глотал куски мяса. Вскоре он почувствовал, как его живот стал тяжелым, но мяса было еще много, и Бродяга принялся не спеша отрывать куски молодыми сильными зубами и, слегка прожевав, глотать. Но вскоре он уже не мог есть: казалось, мясо находится уже в горле и дальше не лезет.

Он не спеша отошел в тень молодой березки и растянулся на мягкой траве.

Жизнь раскрылась перед ним своей новой гранью, о которой он и не догадывался. Оказывается, в жизни есть то, от чего его сердце может колотится в бешеном ритме, а из его груди может вырываться голос, подобный грому, грохочущему в небе. Он вдруг почувствовал свою принадлежность к сильному племени, могучий инстинкт предков заговорил в каждой его клетке. Бродяга лежал, сомкнув веки, ощущая прохладу зеленой травы. От его наполненного живота по всему телу расходились волны блаженства.

– Ты больше не будешь? – донеся до него голос Брата. – Тогда я унесу остатки моему другу. Я скоро вернусь, – услышал Бродяга, и Брат утащил остатки туши.

Он вернулся поздно, когда уже звезды перемигивались друг с другом, а полная луна зависла над горой, за которой жил его Брат. Бродяга обрадовался возвращению брата.

– Я думал, ты ушел к себе.

– Я навещал своего друга. У меня есть хороший друг, я тебе его потом покажу.

– Ты отнес ему остатки мяса? А почему ты сам не съел?

– Я перед встречей с тобой поймал большого сурка, и поэтому был не голоден.

– Расскажи, как ты поймал овцу?

– Я и не ловил, она сама попалась. Когда ты кинулся на стадо, то несколько овец свалилось в обрыв, мне оставалось лишь схватить и утащить их.

– Какой ты умный, Брат!

– Ты тоже поумнеешь, когда зимой поголодаешь. Холодной зимой, когда долгие, долгие дни грызешь только одну сухую кость. Когда живот прилипает к позвоночнику, тогда ум обостряется до предела, и ты чувствуешь запахи на большие расстояния. Страх покидает тебя. Я тогда пошел к поселку, к людям, залез в загон и утащил небольшого барашка.

– И тебя никто не увидел? – удивился Бродяга?

– Я готов был загрызть любого, кто попался бы на моем пути. Я был очень злой… – серьёзно ответил Брат.

– А почему меня не должен был видеть пастух? – не унимался Бродяга.

Брат глубоко вздохнул:

– Запомни на всю жизнь: люди – это наши самые страшные враги. Это они убили наших родителей и убивали родителей наших родителей. Нам с ними невозможно жить вместе.

– Почему? – Бродяга был напуган такими словами. Он еще не знал, что такое страх, как можно убивать кого-то, как и прочее плохое. Он всегда вставал утром, и солнце радостно светило ему в глаза, птички щебетали над ухом и порхали вокруг, чуть ли не задевая его крыльями. Мир, казалось, состоит только из радости и счастья. Разве может быть в таком мире место чему– то другому?

Брат продолжал:

– Мы не можем жить с ними в согласии, потому что они тоже любят мясо, как и мы, и за это они нас ненавидят. Никогда не попадайся им на глаза… Раньше у этих синих гор жило много наших братьев, волков, а теперь мы с тобой остались вдвоём.

– Как можно убивать за то, что кто-то любит мясо? – никак не мог взять в толк Бродяга.

– Маленький ты еще, – умилялся Брат, – потом поймешь. Их собаки такие же наши враги, как сами люди. Они нападают стаей, и учти, от них трудно убежать… Правда, не все такие. У меня есть хороший друг, он как-то спас мне жизнь. Завтра, как стемнеет, пойдем к нему в гости. А теперь спи, – Брат растянулся на траве.

Бродяге спать не хотелось, после слов Брата в душу вкрались смятение и тревога.

Бродяга размышлял: может, Брат пошутил над ним? Но голос был тверд. Как много событий принес ему этот день, как много перевернул он в душе, как тут можно уснуть!

Ночь была тихая, вокруг трещали сверчки. Звезды не переставали радостно перемигиваться между собой.

* * *

На следующее утро Бродяга, как обычно, проснулся от прикосновения первых лучей солнца. Живот еще помнил о вчерашнем ужине, захотелось прикоснуться языком к холодной воде. Брат, проснувшись, медленно поднял голову, неторопливо встал и, прогнув спину, сладко потянулся.

– Побежали к роднику? – предложил Бродяга, и они пустились вниз по тропинке к роднику. Птички разлетались в разные стороны с их пути, куропатка с шумом выпорхнула из травы и улетела.