Король Лев - Элизабет Рудник Страница 19

Симба переводил взгляд от одного странного нового знакомого на другого. Они что, серьёзно? Но даже если так, он не собирался рассказывать им обо всём, что случилось.

— Дай угадаю, — сказал Тимон. — Ты был слишком маленьким?

Симба покачал головой.

— Слишком медленным? — спросил Тимон.

Симба снова покачал головой.

— Беспокойным? Агрессивным? Завистливым?

Симба продолжал качать головой. Но непрекращающиеся вопросы суриката вызвали у него лёгкую улыбку. На один короткий миг ему даже захотелось рассмеяться. Но потом заговорил Пумба, и это чувство исчезло.

— А ещё мне нравится, когда изгой случайно съедает своего родственника, — сказал бородавочник, и при одном упоминании об этом на его глаза навернулись слёзы.

Сердце Симбы заколотилось в груди. Они что-то знали? Вести о том, что он натворил, разошлись так далеко за пределы земель прайда? Может, они просто пытались заставить его признаться в том, что он убийца? Пока Тимон продолжал перечислять причины, по которым Симба мог оказаться изгоем, львёнок понял, что ошибается. Эта парочка ничего не знала. Они просто строили глупые предположения. Но, глупые или нет, они напомнили ему обо всём, что он потерял. Он начал медленно отступать. Ему больше не хотелось здесь находиться.

— Я сделал кое-что ужасное, — прервал он Тимона. — И не хочу говорить об этом. Оставьте меня в покое.

Отвернувшись, он пошёл прочь. Но пустой желудок, бешено колотящееся разбитое сердце и жара не дали ему уйти далеко. Перед глазами всё расплылось, и львёнок повалился на твёрдую землю. Он остался лежать, тяжело дыша, и Тимон с Пумбой помчались к нему.

— Малыш! — с беспокойством воскликнул Пумба, останавливаясь рядом.

Бородавочник опустил голову и слегка ткнул Симбу кончиком бивня. Когда тот не пошевелился, кабан снова опустил голову, только на этот раз Тимон протянул лапки, и вместе они подняли малыша. Симба глубоко вдохнул.

— Должно же быть хоть что-то, что мы можем сделать? — умоляюще спросил Пумба, который явно не был рад видеть львёнка таким несчастным.

Симба покачал головой. В прежние времена он бы вероятно сказал «спасибо». Возможно, даже повеселился бы, рассказывая бородавочнику и сурикату о своих сумасшедших приключениях и о том, каким королём станет. Но сейчас львёнок мог думать только о том, что с ним произошло, о маме и папе.

— Нет, если только ты не можешь изменить прошлое, — сказал он.

— Никто не может изменить прошлое, — заметил Тимон. — Но вот будущее — наша специальность.

Заинтригованный Симба всё же поднял взгляд.

— Вы можете изменить будущее? — спросил он.

Пумба кивнул.

— Мы с радостью изменим твоё! — воскликнул он. — Это легко!

Симба не понял:

— Как вы можете изменить то, что ещё не произошло?

Обрадованный тем, что ему задали вопрос, на который он может ответить и показаться умным, Тимон поднял палец. Готовя свой выход, сурикат выдержал нагнетающую паузу.

— Что ж, чтобы изменить будущее, — начал он, — нужно оставить прошлое позади. — И показал пальцем назад.

— Далеко позади, — согласился Пумба. — Я положил своё за тот камень. Или вон за тот?

Отвлёкшись на мгновение, бородавочник принялся обнюхивать кучку совершенно одинаковых камней.

Симба ошеломлённо наблюдал. Тимон просто смешон. Что бы он ни говорил, нет никакого способа изменить будущее. А Пумба просто дурачился. И всё же… львёнок продолжил слушать то, что говорил сурикат. Забыть прошлое? Двинуться дальше? Во всяком случае, это звучало лучше, чем то, что он делал сейчас.

— Послушай, малыш, — продолжал Тимон. — Плохие вещи случаются, и ты не можешь ничего с этим поделать, верно?

— Верно, — согласился Симба.

К удивлению Симбы, Тимон покачал головой.

— Неверно! — крикнул он. — Когда мир поворачивается к тебе спиной, ты тоже должен повернуться к нему спиной! — Когда сурикат был захвачен моментом, его голос становился громче.

Симба с растущим интересом слушал, пока Тимон с Пумбой объясняли ему, что должен делать изгой. Он быстро понял, что у них есть план, включавший в себя оставление прошлого позади, обнимание своего будущего и забывание всего неправильного.

Когда они замолчали, Симба прищурил глаза.

— Но меня учили не этому, — возразил он, думая о Круге Жизни, о котором часто рассказывал ему отец. О том, что всё взаимосвязано, ничто нельзя забывать и всё важно. Это было полной противоположностью тому, о чём сейчас вещали Тимон и Пумба.

Тимон покачал головой.

— Может быть, — предположил он, — тебе нужен новый урок. Повторяй за мной: акуна матата.

— Что? — не понял Симба.

— Это значит «Жизнь без забот», — объяснил Пумба, как будто от этого стало понятнее.

«Точно. Без забот, — подумал Симба, пока Тимон с Пумбой продолжали болтать. — Звучит фантастически. Но как кто-то может жить без забот?»

Тимон и Пумба могли. И они быстро объяснили ему как. Их жизнь, как они сообщили, не всегда была свободной и независимой. Они не всегда жили без забот. Вообще-то Пумба провёл всю юность как «вонючий бородавочник», у которого не было друзей, по крайней мере тех, что могли стоять рядом с ним с подветренной стороны.

И пока они продолжали говорить, он подумал, что, может быть, они правы. Он не мог изменить прошлое. Что случилось, то случилось. Но возможно, только возможно, он смог бы сделать своё будущее… возможным? Пусть это означает жить в пустыне, а не на земле Предков. Пусть он никогда не станет королём, зато он сможет выжить.