Урмель, который приплыл на льдине - Макс Крузе Страница 17

Но что же это вдруг на Ваву нашло? Что ему сделал Урмель? Или профессор? А может, Хрюква смертельно его обидела? Чтобы понять, в чем дело, нам придется перевести стрелки часов назад, а по черному небу снова развесить звезды и луну.

Урмель неподвижно лежал на перине. В белесом лунном свете он казался еще бледнее, чем был на самом деле. Шуш держал в клюве подсвечник с горящей свечкой. При зыбком свете огонька профессор осмотрел Урмеля, прослушал сердце. И остался доволен.

— Пульс и дыхание слабоваты, но это не опасно, — пробормотал Тибатонг. — Он без сознания. Судя по всему, у него сотрясение мозга. Ему необходим полный покой.

Хрюква то и дело меняла холодный компресс. Шуш все порывался что-то сказать, но не мог раскрыть клюв, потому что держал свечку. Он стоял навытяжку; стоило хоть чуть-чуть наклониться, как на пол начинал капать воск, и Хрюква возмущенно фыркала:

— Стой смирно, болван! Уфф… Даже свечу подержать не можешь!

Бедняга Шуш только моргал в ответ. Огонек свечи ужасно слепил ему глаза. Кляксик качался в кресле-качалке. Он чесал в затылке и ковырял в носу — иными словами, думал.

— Перестань качаться! — взмолилась Хрюква.

Вава сидел на полу.

— Жаль, что Урмеля в Ракушшшку не шпрячешь! — заметил он.

— Ах вот как! — вскричал Пинг, разом вспомнив свои обиды. — Это нечефффно! Урмелю можно, а меня выгоняют!

Шуш направился к Тиму, чтобы тот подержал свечку. И закаркал:

— Пррридумал! Надо заманить Коррроля в пещеррру! Ведь пока Коррроль в пещеррре, он не сможет найти Урррмеля!

— Ой, как ловко придумано! — воскликнул Пинг. — А заодно пусть Король прихлопнет пучеглазого Краба!

Но Тибатонг покачал головой:

— Нет, не надо. Это редкий зверь, который много испытал на своем веку. А вот задержать Короля в пещере, пока Урмель не поправится, — это хорошая идея. Молодчина, Шуш! Его Величество идет в пещеру на поиски Урмеля. Потом, никого не найдя, возвращается. Тем временем Урмель снова прячется в пещере. Не пойдет же Король искать его туда второй раз. Великолепно!

— Все хорофффо и прекрафно, — заметил Пинг. — Только я не полезу больфффе под пули!

Тим Кляксик сказал:

— Пусть к Королю пойдет тот, кого он еще ни разу не видел. И этот «кто-то» должен его одурачить. Например, притвориться предателем. Сказать, что со всеми нами рассорился и все такое и что хочет выдать Урмеля. А потом отвести Короля в пещеру. Но тому, кого Король уже видел, он не поверит.

У Вавы тревожно забегали глазки.

— Вава! — завопил Пинг. — Вава все время где-то пропадал! Ему и идти!

Но Вава не соглашался.

— Я не предатель! — негодовал он.

Наконец им удалось вложить в его маленькую варанью голову, что, притворившись предателем, он никого не предаст, а даже наоборот — спасет. Под конец даже профессор смирился с тем, что это ложь во спасение. Да, Тибатонга терзали тяжелые сомнения. Хрюква разозлилась и стала его ругать:

— Ты ради своих приличий даже Урмеля готов сдать. Уф, профессор! Иногда я сомневаюсь в твоем рассудке.

Все это, стало быть, происходило вчерашней ночью. С первым же лучом солнца предатель Вава юркнул за дверь.

Глава двадцать четвертая
Выстрел влечет за собой неожиданные последствия

Вход в пещеру располагался, как мы знаем, на другом конце острова. Шли они долго, солнышко припекало. Сим взмок от жары. Толстяк Пумпонель то и дело снимал пробковый шлем и вытирал пот со лба.

Но его обуял охотничий азарт! Наконец-то он близок к цели. Небывалый, невиданный зверь, вымерший, как говорят, миллионы лет назад, вот-вот станет его добычей! Как тут не забиться сердцу охотника!

Вава змейкой скользил по камням и кочкам.

И вот, после долгих часов пути, перед ними возникло жерло пещеры.

— Ваше Величество… — замялся вдруг Сим. — Э-э-э… а как мы оттуда выберемся? Может, мне лучше тут постоять? Если что, буду кричать «караул!».

Но Пумпонель отмахнулся и повелительным жестом указал на вход. Чем глубже они заходили в пещеру, тем страшнее становилось Королю и пажу. С каждым метром темнота сгущалась. Варан, только что суетившийся, теперь на каждом шагу замирал. Вава хотел выиграть время, но притворялся, будто он боится идти быстрее. При малейшем шорохе он цепенел, пережидая, пока снова не станет тихо. Король сгорал от волнения и нетерпения. Нервы его были натянуты до предела.