Боцман, бурундук, кот и крыса. Сказка для детей и всех остальных - Юрий Лигун Страница 16

Прошло какое-то время, и все стали примечать, что с боцманом что-то неладное происходит. Ну, про детскую улыбку, которая приклеилась к его загорелому лицу, мы уже говорили. К ней все быстро привыкли и перестали удивляться. А вот то, что Неудахину вдруг перестало не везти, сильно бросалось в глаза.

Особенно тринадцатому капитану, который вынашивал мысль сбагрить боцмана на четырнадцатый корабль. Ведь для него Неудахин был одновременно и несчастным случаем, и несчастьем. А если кто-то не видит разницы между несчастным случаем и несчастьем, то напомним изречение одного умного англичанина с некрасивой фамилией Дизраэли и красивым именем Бенджамин, который сто пятьдесят лет назад был премьер-министром Великобритании. Он так это дело объяснял: «Если, скажем, сэр Гладстон свалится в Темзу, это будет несчастный случай. Но если его оттуда вытащат, это уже будет несчастье».

Хорошо сказал! Прямо про нашего боцмана, хотя этот Дизраэли нашего боцмана ни разу в жизни не видел.

И вот, когда тринадцатый капитан уже договорился с четырнадцатым, что передаст ему сэра Гладстона, то есть, простите, Бориса Неудахина, он вдруг заметил, что боцман перестал отдавливать дверями пальцы, падать с трапов, проглатывать иголки, топить часы в супе, выкидывать ботинки старпома за борт, опрокидывать вёдра с краской на капитанов и сбивать фуражки с лоцманов. И главное, не постепенно, а сразу!

Чтобы проверить закравшиеся подозрения, тринадцатый капитан специально приказал боцману собственноручно закрасить маленькое ржавое пятнышко над ватерлинией. Конечно, никакого пятнышка там и в помине не было, потому что капитан его придумал.

Но приказ есть приказ! Неудахина посадили на доску и с помощью фалов спустили за борт вместе с банкой краски и кисточкой. И что бы вы думали, Неудахин остался жив! Его даже акула не укусила! И чайка не обкакала! Да что там акула и чайка, если он даже кисточку не потерял и не измазал краской колени!

Проделав этот смертельный эксперимент, тринадцатый капитан крепко задумался. А потом сел и дал четырнадцатому радиограмму, что в связи с изменившейся обстановкой он боцмана не отдаст. И точка! Четырнадцатый от этого сильно огорчился. Ведь, чтобы сбагрить Неудахина, тринадцатый расписал его такими радужными красками, что смотреть на боцмана можно было только через солнцезащитные очки. Но враньём это не было, потому что, когда Неудахин перестал отдавливать дверями пальцы, падать с трапов, проглатывать иголки, топить часы в супе, выкидывать ботинки старпома за борт, опрокидывать вёдра с краской на капитанов и сбивать с лоцманов фуражки, он и вправду оказался замечательным боцманом.

А каков боцман, таков и корабль! Теперь догадываетесь, почему тринадцатый не отдал Неудахина четырнадцатому? Да потому, что капитан любил свой пароход и хотел, чтобы он был самым лучшим!

* * *

Единственный, кто не заметил, что Неудахину перестало не везти, был сам Неудахин. Ну, некогда ему было замечать такие мелочи. Подумаешь, пальцы дверьми отдавил! Как говорится, до свадьбы заживёт! Тем более что свадьба у боцмана если и предвиделась, то лет через двести. А всё потому, что при виде девушек он робел, хотя был не робкого десятка.

И доказательств его смелости было море. Вот хотя бы такое. Однажды, когда Неудахин служил ещё на первом корабле и был ещё безусым боцманёнком, на них погрузили настоящий цирк, который собрался ехать в Америку. Хотя это была глупая затея, потому что в Америке своих циркачей хватает, которые за три доллара готовы на небоскрёб залезть, причём не изнутри, а снаружи. А за четыре с него спрыгнуть…

И были в этом цирке, кроме жонглёра, шпагоглотателя, канатоходца и клоуна, одна очень человекообразная обезьяна системы шимпанзе и восемь бенгальских тигров. Моряки к этому отнеслись спокойно. Подумаешь, человекообразная обезьяна! Сидит себе в клетке и молча рожи корчит. Не то что некоторые пассажиры. Некоторые пассажиры выпьют в баре ямайского рому – любимого пиратского напитка – и всю ночь песни орут.

* * *

Короче, поплыли. Только никто ж не знал, что во время шторма обезьяну с тиграми укачает. И главное, с тиграми всё ясно, они к болтанке не привыкли, а вот чего эту макаку тошнить начало, не понятно. Она ж в своей Африке на лианах всю жизнь качается, причём вверх этой самой… то есть вниз головой. А тут на тебе!

Ну, вызвали на палубу дрессировщика, которого для этого пришлось долго отрывать от койки. Но оторванный дрессировщик ничего умного не сказал, кроме того, что если всем животным, включая его, срочно не выдадут таблетки от укачивания, то он за себя не отвечает. Только лично он выдавать не будет, потому что укачанные тигры могут его не узнать и что-нибудь обязательно откусят.

Положение из сложного превращалось в критическое. Озверевшие тигры уже начали разгибать лапами прутья клеток, а человекообразная обезьяна стала плевать в проходящих мимо братьев-матросов. И тогда Неудахин вышел вперёд и сказал: