Король Лев - Элизабет Рудник Страница 16

Шрам смотрел, как солнце медленно поднималось из-за горизонта. Когда лучи коснулись саванны, трава словно загорелась, вспыхнув золотым и алым. Это было очень красивое начало дня. Дня, которого он так долго ждал.

Отвернувшись от рассвета, Шрам посмотрел на собравшихся львов. Они разглядывали его с подозрением в глазах. Некоторые из них были достаточно проницательны и выглядели испуганно, чувствуя, что что-то не так. Его появление на Скале Предков встретили с замешательством. Шрам никогда раньше не осмеливался подняться выше своего логова. Не сказав ни слова другим львицам, он подошёл прямо к Сараби и сообщил новость о смерти Муфасы.

Это был чудесный момент. Всё было как в его самых заветных мечтах. Глаза Сараби наполнились осознанием и отчаянием, другие львицы подняли головы и горестно взревели. Шрам немного помолчал, дожидаясь своей минуты.

И наконец она настала.

— Смерть Муфасы — ужасная трагедия, — начал он. — Это был величайший лидер из всех, что когда-либо знал прайд. Потерять брата — огромное горе для меня. И маленький Симба… — Его голос затих, он сделал вид, что переполнен эмоциями. Хотя тут и притворяться не пришлось, вот только переполняла его отнюдь не грусть. Когда Шензи сообщила ему, что Симба упал с обрыва, его план перешёл в заключительную фазу. То, что он сейчас чувствовал, можно было назвать одним лишь словом — счастье. Или, по крайней мере, его личная версия счастья.

Тяжело вздохнув, Шрам посмотрел на Сараби и продолжил:

— Симба, едва начавший жить. Львёнок, который должен был стать нашим будущим. — Он покачал головой. — Это почти невозможно вынести. Нет слов, чтобы выразить, как я жалею о том, что не добрался до ущелья вовремя, чтобы спасти их.

Повернувшись спиной к львицам, Шрам пошёл к вершине Скалы Предков. «О, а я хорош, — думал он, склонив голову и шагая медленно и тяжело, как будто на него давило невыносимое бремя. — Кто может не поверить в это представление? У Муфасы, может, и были мускулы, зато я куда лучший актёр».

Достигнув вершины Скалы, он обернулся. Позади него солнце полностью поднялось над горизонтом.

— С тяжёлым сердцем я должен взойти на трон, — продолжил Шрам, стараясь говорить торжественным голосом.

Львицы зароптали, и Шрам увидел, что Сараби выступила вперёд. У неё не было выбора. Ей придётся последовать за ним. Если только…

— Муфасы и Симбы больше нет, — повторил он. — Это означает, что я твой король! Но, должен признать, я не могу нести это бремя один. В конце концов, не бывает короля без королевы.

Он замолчал, ожидая согласия Сараби. К его недовольству, она зарычала, качая головой. Он нахмурился, но не оттолкнул её. Она согласится. Ей придётся после того, как она поймёт, что у него на уме.

— И мне потребуется помощь, чтобы обеспечить безопасность прайда!

Посмотрев куда-то за спины львиц, Шрам кивнул. Секундой позже Шензи, сопровождаемая своей стаей, проскользнула на Скалу Предков. Львицы зарычали, загородив детёнышей, а гиены тем временем продолжали заполнять Скалу, вторгаясь в дом львов.

— Из пепла этой трагедии мы приветствуем начало новой эры! — провозгласил Шрам. — Великое и славное будущее!

* * *

Сараби наблюдала за тем, как гиены медленно окружают её сородичей. Их мокрая спутанная шерсть была тусклой и безжизненной, а от злобного хихиканья у неё мурашки побежали по шкуре. Им не место на Скале Предков. И когда она смотрела на Шрама, то понимала, что ему тоже не место здесь. Это неправильно. Всё это было неправильно.

Муфасы больше нет. Симбы больше нет. Всего её мира больше нет. И теперь, что даже хуже, Шрам собирался позволить гиенам захватить земли прайда. Подав сигнал остальным львицам, она развернулась и пошла обратно в логово, её мысли лихорадочно метались, сердце было разбито. Она смотрела на место, где всегда спала вместе с мужем и сыном, и не желала ничего другого, кроме как лечь, закрыть глаза и проснуться от этого ужасного кошмара. Но львица знала, что этого не произойдёт. Ей больше никогда не ощутить тепло Муфасы рядом с собой. Ей больше никогда не подержать Симбу в лапах и не услышать его счастливый смех. Ей больше никогда не разбудить их, чтобы посмотреть вместе на рассвет. В одном Шрам прав: жизнь Симбы закончилась слишком рано. Он должен был сейчас быть здесь, с ней. Как и Муфаса.

Её сердце отяжелело от горя, она обернулась и посмотрела на других львиц. Сараби видела страх в их глазах и хотела как-то успокоить подруг, но не могла успокоить саму себя. Всё её существо словно онемело ещё в ту минуту, когда Шрам взошёл на скалу и рассказал, что случилось. Он вёл себя так, как будто был расстроен, но она в этом сомневалась. Между братьями никогда не было любви. Сараби пыталась узнать у Муфасы почему, но он всегда менял тему. Она никогда не настаивала, но теперь жалела об этом. Было бы неплохо знать о Шраме больше, особенно сейчас, когда он стал их лидером.

«Что же нам делать? — думала она, а между тем даже двое самых маленьких львят, пребывающих в блаженном неведении обо всём, что произошло, начинали бороться. — Мы не можем позволить гиенам захватить наши земли. Они уничтожат всё… и всех».

— Сараби?

Посмотрев вниз, Сараби увидела, что перед ней стоит Нала. Из глаз маленькой львицы текли слёзы. Сараби — не единственная, кто потерял Симбу. Бедная Нала лишилась лучшего друга.

— Моя королева, что имел в виду Шрам, говоря о «новой эре»? — спросила малышка. — Гиены остаются?

Вздохнув, Сараби нежно коснулась носом головы Налы. Это движение, которое она сотни раз проделывала с Симбой, вызвало в её сердце острую боль. Львица вдохнула запах логова и водопоя, пропитавший мех Налы и так похожий на аромат Симбы. Такой похожий и при этом совершенно другой.

Как и всё остальное сейчас.

— Если честно, я не знаю, Нала, — сказала Сараби, подняв голову.

Она встала и вернулась к выходу из логова. Снаружи гиены уплетали еду, оставшуюся от последней охоты львиц. Ей было слышно, как они рычали и щёлкали зубами, дерясь за остатки. Львы никогда не щёлкали зубами и не рычали. Они убивали, когда это было необходимо, и делили всё поровну.

— Я думаю, Шрам верит, что мы сможем жить вместе с гиенами, — продолжила она. — Но львы с гиенами никогда не могли жить в мире…