Альбертина и Дом тысячи чудес - Ян Штратманн Страница 14

На следующее утро Альбертину разбудил громкий стук. Во сне она сражалась с китами в рыцарских доспехах и с саблезубыми тетками. Еще немного — и она схватит крапчатого вора-карманника, который всякий раз, когда она протягивала к нему руку, превращался то в воду, то в сладкую вату, то в воздух, то в цветочную пыльцу и снова ускользал от нее. Альбертина вздрогнула, подняла голову и стала протирать глаза.

— Фройляйн Альбертина! Вы уже проснулись?

— Быстро прячьтесь! — пробормотала Альбертина сквозь сон. — Отто! Клара!

— Доброе утро, фройляйн Альбертина, пора вставать! — закричал за дверью месье Флип.

Альбертина быстро оглядела цветочный кабинетик. Никакого Отто видно не было, как, впрочем, Клары с Пауле.

— Эй, где вы? — прошептала Альбертина.

— Что вы сказали? — Месье Флип неслышно вошел в комнату и теперь смущенно стоял у порога. На нем были старомодный черный фрак и панталоны в полоску. — Тысяча извинений. Мне хорошо известно, что не полагается входить в комнату к даме, если она об этом сама не распорядилась. Но вынужден нижайше просить вас учесть и то, что в девять часов в библиотеке доктор Винкельфукс огласит завещание. Ах да, и еще — желаю вам доброго утра. — Он пододвинул к лилейному ложу маленький столик со столешницей из поперечного среза дерева. На него он поставил поднос, где под двумя серебряными крышками скрывались лакомства, принесенные им Альбертине на завтрак.

Ее желудок тотчас откликнулся урчанием на все эти манипуляции, отчасти от предвкушения еды, отчасти оттого, что, кроме скудного завтрака в «Доме детского счастья» и трех бутербродов с сыром, она со вчерашнего дня ничего не ела. Но ведь этой порции не хватит на нас всех — если иметь в виду еще Отто, Клару и Пауле, подумала Альбертина. Даже если под одной из крышек скрывается гора оладий, а под другой — огромная миска шоколадных хлопьев.

— К моему величайшему стыду, я должен признаться, что кухня… — месье Флип мгновение подумал, потом продолжил: — … Кухня способна обеспечить вас только весьма спартанской трапезой. Я не был готов к приему такого количества гостей. — И он поднял обе крышки.

— Этого даже мне одной не хватит, — вырвалось у Альбертины.

Вареное яйцо одиноко каталось по большой тарелке. На другой лежали три желтоватых лепешки, которые имели отдаленное сходство с хлебом.

— Получилось так, что вашей тете придется обойтись без завтрака, — заявил месье Флип. — Очень хочется надеяться, что от этого она не сделается еще более злобной. Но смею успокоить вас, яиц у нас, как правило, достаточно. Милли, Молли и Миранда — особы очень надежные. — Он подозвал Альбертину к окну, за которым виделись три белоснежные курицы, копавшиеся на заднем дворе. — Там, за самшитовым лабиринтом, скрывается, кстати, наш огород. К сожалению, в этом году я использовал его исключительно для выведения новых сортов капусты. Если не считать нескольких кустов крыжовника. Ваша двоюродная бабушка Лиззи и я жили исключительно натуральным хозяйством.

— А это что такое? — спросила Альбертина, беря в руку лепешку.

— Стручковый хлеб.

— Стручковый хлеб? — Альбертина никогда ничего о таком не слышала. Опасения закрались ей в душу. Надо надеяться, это не плод их натурального хозяйства?

— Такие хлебные стручки растут только на севере Алеутских островов. Или нет, в Северной Албании… Не помню. Само растение уже давно вымерло. Но зерна в стручках могут храниться вечно, и со времен предпоследнего путешествия у нас в погребах сохранилось два бочонка этих зерен. Из них можно приготовить практически все что угодно. Они очень питательны.

Альбертина попробовала лепешку. У нее был привкус грецкого ореха, а если жевать достаточно долго, то появлялся привкус абрикоса.

— Впрочем, я заболтался. Мне уже давно пора. — Месье Флип взглянул на карманные часы. — Я откланиваюсь и жду вас за дверью, пока вы не оденетесь.

— Извините, месье Флип. Скажите, пожалуйста, вчера в дом приходила полиция?

— Полиция? Разве что для того, чтобы арестовать Кору Рабеншлаг за ее подлость и за безвкусную одежду? — Месье Флип захихикал. — Вот было бы здорово! Милостивой барышне, должно быть, снились сны. В этом доме человеку снятся грандиозные сны. Это нормально, можно даже сказать, что вилла Вюншельберг населена бесчисленными снами, — сказал месье Флип и закрыл дверь.

Альбертина не могла справиться с разочарованием. Неужели все это ей только приснилось? Значит, ее посетил один из этих самых, как выразился месье Флип, грандиозных снов? Стало быть, Отто, Клара и Пауле были плодом ее фантазии?

— Маша, ответь честно, положа руку на сердце! Все это я напридумывала или все-таки здесь кто-то был?

Но Маша отказывалась отвечать. Альбертина торопливо проглотила яйцо и запихнула в рот еще одну лепешку. Она быстро оделась, проверила, на месте ли матрешки, засунула в чемодан пижаму и, поспешив к окну, молниеносно демонтировала «Спектр-2004» и заботливо уложила трубу на пижаму. Потом бросила последний грустный взгляд на эту замечательную комнату и открыла дверь.

Внизу, у подножия лестницы, ждал ее месье Флип, а рядом с ним стояла помесь велосипеда и повозки.

— Учитывая тот факт, что мы с вами находимся в жестких рамках времени, которые призывают нас поторопиться, я имею честь предложить вам нашу старинную домашнюю рикшу. Это подарок магараджи Эшнапура, перед которым вашей двоюродной бабушке дозволено было выступить на празднике в канун нового, тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года. Можно попросить вас занять вот это место сзади? У нас с вами еще целых шесть минут и двадцать три секунды.

Месье Флип взобрался в седло. Не успел он устроиться на сиденье, как на голове у него уже оказался коричневый, отливающий золотом тюрбан из тончайшего шелка, величиной с тележное колесо. На макушке была прикреплена золотая кисть. Наряд дополняли коричневые шаровары. Туфли с длинными загнутыми носами по форме напоминали венецианские гондолы.

Альбертина невольно ухмыльнулась, но тут же забралась внутрь. Вот уж действительно забавный дядечка. Жалко, что его никак не взять с собой в приют, Тиль и Кнобель так обрадовались бы!

— Осторожно, мы отправляемся! — сказал месье Флип и нажал на педаль.

После нескольких резких рывков повозка тронулась с места и заскользила по бесконечным коридорам виллы. Ни золотая кисточка, ни шаровары, ни остроносые туфли явно не подходили для выполнения роли рикши. Месье Флип боролся то с кисточкой, которая падала ему в лицо и мешала смотреть, то с туфлями, носки которых то и дело застревали в переднем колесе, то с развевающимися шароварами, которые реяли в опасной близости от велосипедной цепи.