Похождения принца Флоримеля и его друзей - Кокс Палмер Страница 14

– И как же? Флоримель ведь один из нас! Это же натуральный брауни, а брауни никогда не женятся.

– Но Флоримель не настоящий брауни. Мы лишь приняли его в нашу компанию. Ты только взгляни на них!

Моряк украдкой посмотрел на Флоримеля, который склонился над королевой, и их головы почти соприкасались.

– Якорь мне в брашпиль вдоль и поперек! – воскликнул он. – Ей только флердоранжа не хватает, как невесте на свадьбе!

Заметив, какое впечатление королева Титания произвела на принца Флоримеля, дама Друзильда решила испытать свои женские чары на щеголеватом Мосье Дюдэ, который ей очень понравился.

– Я слышала, – заметила она домовому Студи, покровителю студенческих общежитий-кампусов, – что он связан с лучшими фамилиями.

– Да, – с завистью подтвердил тот, – иногда он с ними связывается по телефону.

Не теряя зря времени, Друзильда подошла к группе брауни, в которой оживленно разглагольствовал модник Мосье Дюдэ, и при первой же возможности сказала:

– Ах, сэр, ваши изящные манеры напоминают мне старинных кавалеров и дамских угодников.

– Наверное, вы можете вспомнить то, что было очень давно, – ответил Мосье Дюдэ, разглядывая ее через монокль.

– Вообще-то, любезный сэр, – торопливо возразила она, – я говорю лишь о том, о чем слышала. А слышала я то, что моя прабабушка рассказывала моей бабушке, а та пересказала моей матушке, и уже та рассказала мне. Вы ведь ясно видите, что я отличаюсь от других фей. Она называют меня красавицей старой школы.

– Разве эту школу не закрыли уже давным-давно? – осведомился франт.

– Я вас не понимаю, – сказала Друзильда, покраснев. – Возможно, вы не восприимчивы к женской красоте. И все же я часто слышала высказывание, что прекрасная женщина способна поставить на колени даже самого сильного мужчину.

Мосье Дюдэ бросил восхищенный взгляд на свои манжеты.

– Запонка тоже на такое способна! – ответил он. – Если закатится под стол.

* * *

День прошел в развлечениях и веселье. За ним последовали и другие дни, в течение которых брауни оставались поблизости от дворца. Все это время Флоримель и Титания почти не расставались, а их взаимную привязанность заметили все.

Брауни все больше тревожила мысль о том, что они могут потерять нового товарища, с которым успели так подружиться, поэтому им не терпелось отправиться дальше на поиски новых приключений.

Король Станислаус посчитал, что у Флоримеля это лишь преходящее увлечение, поэтому он потакал его желаниям и приказал всей компании брауни оставить его в покое. Когда же король пришел к ясному заключению, что чувства Флоримеля серьезны, он подозвал его к себе и когда они остались одни, сказал:

– Сын мой, мы пробыли здесь уже довольно долго. Тебе не кажется, что нам лучше поискать другое место, где мы сможем приносить добро?

На лице Флоримеля отразилось разочарование.

– Где бы человек ни находился, – сказал он, – у него всегда есть достаточно возможностей делать добрые дела. Почему бы и дальше не делать это здесь, где мы все так счастливы? Я надеюсь назвать Титанию своей женой, – добавил он.

– И здесь ты счастливее всех нас, – заметил его величество и понимающе подмигнул. – Ах, Флоримель, мальчик мой, вся история твоей жизни, подобно истории почти любого человека, может уложиться всего в три слова: родился, женился, скончался! Расскажи, насколько далеко зашло дело.

Флоримель с тревогой взглянул на лицо короля, страшась увидеть на нем недовольство, но искренняя и ободряющая улыбка Станислауса помогла ему воспрянуть духом.

– Мне будет жаль потерять сына, – сказал добрый монарх, – но я возрадуюсь, обретя дочь. Если честно, мне всегда очень хотелось заключить союз между брауни и феями, потому что вместе мы принесем больше добра, чем по отдельности. Но до твоего появления я и представить не мог, как можно такое осуществить, потому что брауни никогда не женятся.

– О, как я рад этим словам, ваше величество. Я не отрицаю своего желания быть с Титанией, ибо мои чувства к ней слишком очевидны, чтобы их можно было скрыть. Но все же не только радость от нахождения рядом с ней побуждает меня желать этого, но и мысль о том, что ей в любую минуту может быть причинен вред, а в таком случае я смогу ей помочь.

Похоже, король очень удивился его словам.

– Вред! – повторил он. – Да какой ей может быть причинен вред?

– Вы забыли о великой опасности, которая ей грозила от Осьминоггера, – напомнил Флоримель.

– Но этого демона больше нет. Его уже не нужно бояться, выбрось его из головы.

– Однако колдун Драгозлоб все же угрожал феям. Возможно, эти угрозы безумные и дурацкие, но все же они не дают мне покоя. Поэтому я и опасаюсь за королеву.

Затем он впервые поведал королю о том, как улетел Красный Дух, когда волшебная стрела разрезала Осьминоггера пополам. И открыл королю свои мысли о том, что тот наверняка затаился, планируя новые злодейства и подлости.

После рассказа Флоримеля морщинистое лицо короля стало очень серьезным.

– И все же, Флоримель, я не стал бы настолько волноваться, – сказал он. – Я предупрежу всех брауни, чтобы они внимательно выслеживали негодяя. А ты, сын мой, проси руки и сердца Титании, ибо я благословляю вас.

Флоримель и сам прилагал усилия в этом направлении, но то была не самая сложная задача, поскольку Титания полюбила его столь же сильно и искренне, как и он ее. Поэтому когда они однажды сидели в сумерках на каменной скамье в дворцовом саду, он дрожащими губами задал ей вопрос, а она не ответила ему «нет».

Тогда Флоримель взял тонкое золотое колечко и надел его на её крохотный безымянный пальчик. Но когда она взглянула на кольцо, а затем очень нежно прижала его к красным пухлым губкам, из-за скамьи внезапно метнулся в сторону Красный Дух, который всё это время сидел там и подслушивал.

Не успел Флоримель выхватить стрелу, как злодей взмыл в воздух и исчез.

– Что это было?! – вскричала перепуганная Титания.

Флоримель постарался ее успокоить, хотя и сам очень встревожился.

Он чувствовал, что Красный Дух собирается причинить им неприятности.