Великан Калгама и его друзья - Николай Семченко Страница 13

Вышел из чащи невысокий старичок, в плечах широкий, руки длинные, ниже колен свисают, а ноги – тоненькие, в черные олочи обуты. Он осмотрелся, заметил на ветке спящую сороку, углядел мышку под дубом и топнул ногой:

– Невелика добыча! Зря тут виноград разводил, холил-пестовал его. Что мне эта мышка? На один укус! А сороку ощиплешь – и посмотреть не на что, да невкусная она, трещотка! Опять голодным останусь…

А листья винограда заперешёптывались, что-то потихоньку старичку говорят. Непростой это дедок был. Имя ему Атакаян, что в переводе значит Паук. Специально разводил он сонный виноград в лесу: человек ли, зверь ли, птица ли полакомятся сладкой ягодой и заснут, а Паук набросит на них прочную сеть и унесёт в своё логово. Там уже костёр горит, над ним котёл подвешен с кипящей водой. Сварит Атакаян жертву и за милую душу схарчит.

Послушал Атакаян шепоток виноградных листьев и заоглядывался:

– Какой великан? Невесть что болтаешь, глупый виноградник! Некуда Калгаме тут спрятаться!

На спине у Атакаяна зелёная веточка, за поясом – длинный острый нож, а в ручищах невесть откуда сеть появилась. Калгама пригляделся: она хоть и тонкая, ячея мелкая, но из железа сплетена. Сразу видно: крепкая сеть, из такой даже медведь не вырвется!

Атакаян всё озирается, высматривает Калгаму, да только великан-то невидимым стал: смотри-не смотри, не увидишь! Одно плохо: сам Калгама и его одежда незримы, а лук, нож и котомку видно.

– Ох, попался бы мне великан! – мечтательно осклабился Атакаяна. – Моя сеть крепка, не вырвался бы он из неё. Много мяса в великане – надолго мне хватило бы! Несколько дней на охоту не ходил бы, поспал бы, отъелся, эх!

А виноградные листья всё шепчут, выказывают, где хоронится Калгама. Великан, однако, успел котомку за камень спрятать, нож в траву положил, а лук меж ветвей бересклета воткнул – замаскировал.

Атакаян подслеповатый, издалека ему не разглядеть великановых вещей. Расправил он сеть, приготовил её к броску и опасливо, шажок за шажком, к холмику двинулся. Калгама тоже насторожился, медленно тетиву лука натянул, целится в Паука, но тот, как нарочно, то в одну сторону прыгнет, то в другую. И тут, слышит, кто-то чуть слышно говорит:

– Помоги мне, Калгама!

Смотрит: желудь на камне лежит. Упал с дуба, да неудачно: надо бы на землю, а он на валун угодил – не прорасти ему, высохнет тут.

– Ты мне поможешь, и я тебе помогу, – продолжает желудь. – Брось меня Атакаяну под ноги – увидишь, что получится.

Бросил Калгама желудь Атакаяну под кривые ноги – тот поскользнулся на нём, по траве покатился да в свои же сети и попал. Лежит, ножками дрыгает, руками машет, да только всё сильнее запутывается.

Подошел Калгама к Пауку, скрутил его и подвесил на дуб – пусть повисит, почувствует себя в роли жертвы. Атакаяна извивается, визжит, пытается сеть порвать, но только больше в ней запутывается. Куда только его норов девался! Носом захлюпал, в хитрых чёрных глазках слёзы навернулись, губы дрожат:

– Не оставляй меня на погибель, Калгама! Желудь тебе другом стал, и я тоже не подведу.

Только Калгама знает: нельзя верить тем, кто тебе зла желал. Слово их неверное, наобещают с три короба, а как отвернёшься – жди какой-нибудь пакости.

– В друзья не напрашиваются, друзьями становятся, – заметил Калгама. – Повиси тут, о жизни подумай. Времени у тебя много будет.

Разбудил он мышку, сороку растормошил. Те глаза протирают, удивляются:

– Что это было? Поморок ни с того, ни с сего… Никогда такого не бывало! А что это за чудище в сети болтается, орёт?

Всё им рассказал Калгама. Мышка с сорокой друг к дружке прижались, запросились:

– Ой, пойдём скорее отсюда!

А желудь из травы кричит:

– И меня не забудь, Калгама, взять! Пригожусь ещё.

Положил великан желудь за пазуху, в путь тронулся. Сорока впереди летит, дорогу разведывает, мышка сзади шуршит, бойко лапками перебирает, торопится. Да только не угнаться ей за великаном. Калгама и её за пазуху посадил.

Навстречу друзьям то заяц из кустов выскочит, то лось встретится, то бурундук с орешника приветливо цвиркнет, и всем интересно: куда компания идёт? Калгама объясняет: Фудин, мол, ищет, не видел ли кто Хондори-чако, не ведают ли звери и птицы, где брат и сестра-бусяку живут? Но, увы, никто ничего толком сказать не мог.

Долго ли, коротко ли шли друзья, но, наконец, увидели на полянке старое кострище. Лес тут посветлее: деревья небольшие, меж ними заманиха растёт, рядом с ней – аралия. Охотники называют её «чёртовым деревом» : ствол и ветви аралии густо усеяны крупными шипами. Прямо нетронь-дерево! Бережёт оно свою красоту: листья у него огромные, до метра длиной, перистые, как у пальмы, весной крону прикрывает пышная шапка бледно-кремовых душистых цветов, аромат на всю тайгу струится. Но попробуй прикоснись к аралии – оно тут же колючками огрызнётся!

Келе-черти сами этого дерева сторонятся. Они-то и пустили слух: злая, мол, аралия, вредная! А на самом деле очень полезное растение: в его корнях – немалая целебная сила, попьёшь отвару из них – и усталость как рукой снимет, болезни отступят, невесёлые мысли сами собой улетучатся. Заманиха тоже шипами усажена, даже её листья колючие – сердитое деревце. А как не сердиться? Люди узнали: её корни лечат, возвращают молодость и удаль. Вот и копают бедняжку. Мало заманихи в лесу осталось.

Кострище на полянке, наверное, заготовители аралии и заманихи развели. Пили тут чай, отдыхали. Калгама нашёл несколько высушенных целебных корешков.

– И мы тоже чаю попьём, – обрадовался он. – Не пропадать же корешкам! Да и не помешает нам подкрепиться. Так, друзья?

Мышка побежала сухую траву для растопки собирать, сорока хвороста насобирала, а Калгама притащил валежину, на кострище бросил.

– Ох, придавил ты меня! – послышался скрипучий недовольный голос из пепла.

– Кто это? – мышь с перепугу порскнула в кусты.

– Никому я теперь не нужен, – продолжает скрипеть голос. – Бросили меня тут охотники! А я ещё вполне пригодиться могу…

Разгрёб Калгама золу, смотрит: вертел лежит, такой, на котором обычно мясо жарят. Погнутый он, чуть не сгорел, окалиной покрыт

– Сейчас ты мало на что годишься, – посочувствовал ему Калгама. – Придётся тебе помочь!

Великан почистил окалину песком, выправил его – совсем как новый вертел стал.

– Спасибо, Калгама! – приободрился вертел. – Теперь на мне мясо можешь жарить.

– Нет, мы чай собрались пить, – ответил Калгама. – Вот, юкола в мешке есть. Хватит нам и юколы.

Попили они чаю, взбодрились. Надо дальше идти.

– А куда вы путь держите? – спросил вертел. – Что ищете? По тайге просто так никто не слоняется. Ясно, дело у вас какое-то…

– Не скрою, ищем пещеру Хондори-чако, – ответил Калгама. – Моя жена там томится. Как бы Хондори-чако и сестра его Амбакта не съели её. Не знаешь, как до пещеры дойти?