Тусиана. История зубной феи - Уильям Джойс Страница 12

Лучик сидел снаружи у окна и слушал историю жизни Тусианы. Когда гусеница закончила рассказ, он вяло поднялся в воздух и облетел горы, окружающие плотным кольцом лунный ламадарий. Светящийся мальчик был чрезвычайно обеспокоен. Он всегда представлял себе жизнь чрезвычайно простой штукой. В его понимании мир делился на плохих и хороших: Кэтрин и Хранители были хорошими, Король кошмаров – плохим, ведь в его душе невозможно было найти даже грамма доброты или сердечности. И все же…

Лучика смущало то, что он видел в слезе Кэтрин. В ее сне у Буки была абсолютно человеческая рука, а все события происходили после того, как светящийся мальчик чуть не оказался превращен в Принца кошмаров. Король кошмаров держал медальон с портретом дочери. Но внезапно по нему пошла рябь, картинка расплылась, и вместо чужой девочки появилось лицо Кэтрин. А затем и ее лицо начало изменяться – оно становилось взрослее, жестче, мрачнее, вытягивалось и заострялось, приобретая все большее сходство с Букой.

Лучик боялся этого сна – уж слишком он был похож на вещий. Никто из Хранителей не находил ни единого знака появления Короля кошмаров на Земле, но светящийся мальчик знал – Бука жив, и он жил в снах его лучшей подруги. Что это могло значить? Что скоро Кэтрин повзрослеет? Что она станет одной из многих взрослых, жалкой тенью себя маленькой? Или ей грозит страшная угроза? Бука сумеет каким-то непостижимым образом завладеть ее душой? Подобные мысли не давали Лучику покоя, а кроме того, он ни с кем не мог ими поделиться. Поэтому этим вечером обратился к своему старейшему другу.

Несколько часов он ждал, когда взойдет Луна, а когда ночное светило появилось на небе, высоко поднял руку с зажатой в ладони слезой. Лунный свет в его клинке замерцал, и через несколько секунд Лунный Малыш откликнулся на призыв друга. Лунный свет пульсировал, лился, а затем померк, и светящийся мальчик прошептал голосом, который так редко использовал и который теперь даже ему казался совсем чужим:

– Моя Кэтрин тоже станет Темной?

Он отчаянно ждал ответа, напряженный, дрожащий на холодном ночном ветру, пока лунный свет не принес ответ, поражающий своей простотой и в то же время верностью: «Верь! Верь! Верь!» И впервые за всю свою бесконечную жизнь маленького лунного ребенка Лучик заплакал. Он и сам не знал, почему плачет и что за странное чувство, теснящее грудь и вызывающее слезы. Это было уж точно не счастье, но и не грусть. Не радость и не боль. Чувство древнее и могущественное, как сама Луна. Однажды Лучик узнает, почему заплакал, поймет, что этой ночью им был сделан первый шаг за порог детства. Признаться: странное это ощущение, когда понимаешь, что очень скоро вырастешь, станешь взрослым, особенно для того, кто был ребенком целую вечность. Но, к счастью, теперь Лучик знал нечто, что поможет ему встретиться с неизведанным. Вера. Как можно было забыть о ней? Если бы он вовремя вспомнил, то все бы сделал правильно. Слезы высохли. Он аккуратно смахнул их со щек, а затем собрал в ладонь и поднес прямо к глазам, так странно было видеть эти крохотные жемчужинки воды. Каждая светилась внутренним светом и, казалось, забирала все тревоги и волнения прочь. Лучик позволил своим слезам смешаться со слезой Кэтрин, а затем поднял клинок и обмакнул в них его кончик. И держал его так, пока слезы не превратились в алмазы. Теперь оружие светящегося мальчика содержало в себе боль и горечь не только Лунного Малыша, но и его собственные.

Лунный свет внутри клинка загорелся с удвоенной яркостью – печаль и тоска выковали мощное оружие.

В это мгновение он услышал, что Кэтрин зовет его, и теперь был точно готов к тому, что бы ни приготовила ему судьба.