Рэдволл - Брайан Джейкс Страница 11

В едва приоткрытые ворота зари хлынул поток солнечных лучей, но обитатели Рэдволла давно уже были на ногах. После завтрака аббат распорядился: всем, кроме караульных, собирать плоды и наполнять кладовые на случай длительной осады. Молодые выдры рвали водоросли жерушника и ловили рыбу. Василика с группой мышек таскала зерна; другие собирали овощи.

Амброзии Пика, уже почти поправившийся, занимался в кладовой подсчетом припасов: орехов и ягод, яблок и груш, заготовленных еще прошлой осенью. Еж с вожделением думал о погребах: вот бы произвести переучет там! Но ключи были только у брата Эдмунда и монаха Гуго.

— Здорово, дикобраз. Показывай, куда валить вершки да корешки. Да поскорее, тяжело держать-то!

Амброзии тяжело вздохнул, глядя на двух кротов, согнувшихся под тяжестью мешков с клубнями.

Он поправил повязку на ране — работе не видно ни конца ни края.

Под сводами галереи Матиас и Констанция производили смотр защитников Рэдволла. В дни мира военные были нужны только для праздников или спортивных состязаний, но теперь пришла им пора показать, кто на что способен.

Выдры принесли мешки с гладкой галькой. С большой силой и точностью они метали камни сделанными из вьюнка пращами. Отряды полевок-лучников пускали из своих длинных луков стрелы, оперенные пухом чертополоха, — этими стрелами в мирное время обычно прогоняли с огородов вороватых птиц.

Под стенами аббатства кроты, руководимые Кротоначальником, вырыли траншею; единственный в аббатстве бобер утыкал бруствер заостренными кольями. С помощью веревок и блоков на стену подняли корзины с камнями и землей из траншеи.

Матиас обучал отряд мышей Рэдволла искусству боя длинной дубинкой, к чему у него обнаружился врожденный дар.

В этот день все обедали под открытым небом. Встав в очередь вместе с остальными обитателями леса, Матиас получил миску парного молока, ломоть пшеничного хлеба и немного козьего сыра. Василика, раздававшая еду, дала Матиасу лишнюю порцию сыра. Он закатал рукав своего балахона и показал ей край ленты:

— Смотри, это мне подарила вчера вечером одна подружка.

Василика рассмеялась:

— Иди и ешь свой обед, воин, пока я не продемонстрировала тебе искусство прицельного метания кусков сыра.

В саду Матиас увидел старого Мафусаила — тот сидел с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стволу сливы. Плюхнувшись рядом со стариком, Матиас стал есть. Не открывая глаз, старик спросил:

— Ну, как идут учения?

Глядя на муравьев, растаскивавших упавшие на землю крошки, Матиас ответил:

— Неплохо. Можно даже сказать, прилично. А как твои научные изыскания?

Мафусаил прищурился, глядя поверх очков:

— Знаний никогда не бывает достаточно. Плод мудрости следует вкушать с наслаждением и как следует усвоить — не то что твой обед, который ты, юноша, глотаешь не жуя. Ну так что еще ты желаешь узнать о Мартине Воителе?

— Откуда ты знаешь, что я собирался спросить о Мартине? — с удивлением спросил Матиас. В ответ Мафусаил только сморщил нос:

— Откуда пчела знает, что в цветке есть пыльца?

— Брат Мафусаил, а где похоронен Мартин?

— Твой следующий вопрос мне уже известен: как найти легендарный меч Мартина?

— Но как ты догадался? — пробормотал Матиас. Старый привратник пожал костлявыми плечами:

— Меч скорее всего лежит рядом с Мартином. Вряд ли тебя интересуют истлевшие кости усопшего героя.

— Но где же похоронен Мартин?

— Этого не знает ни одна живая душа. Многие годы я ломал голову над древними рукописями, переводил, искал утаенные нити, но все впустую. Я разговаривал с пчелами и мелкими тварями, которые способны проникнуть туда, куда не можем пролезть мы, но в итоге одно и то же: слухи, предания, сказки.

Матиас покрошил муравьям хлеб.

— Значит, меч Мартина — всего лишь предание? Мафусаил возмущенно ответил вопросом на вопрос:

— Кто тебе это сказал? Я тебе этого не говорил. И честно говоря, у меня есть предчувствие, что эти важные сведения я берег именно для тебя.

Матиас весь обратился в слух.

— Года четыре назад я вправлял вывихнутую ногу одному ястребу-перепелятнику… Гм, помнится, я заставил его поклясться никогда больше не охотиться на мышей. Знаешь, они умеют взглядом своих золотистых глаз гипнотизировать мелких зверьков. Так вот, этот ястреб рассказал мне кое-что интересное. О воробьях. Он еще называл их крылатыми мышами. По его словам, много лет назад воробьи украли что-то из нашего аббатства, какое-то принадлежавшее нам сокровище. Но так и не сказал, что именно, — улетел, только его и видели, едва я вылечил его. Впрочем, разве можно ожидать благодарности от ястреба-перепелятника?

— А ты когда-нибудь говорил об этом с воробьями? — перебил старика Матиас.

— Я слишком стар, — покачал головой Мафусаил, — и уже не могу залезть на крышу, где они гнездятся. Воробьи — очень странные птицы, вечно чирикают. Они легкомысленные и очень воинственные.

Прежде чем ты подберешься к их гнездам, скинут тебя с крыши в два счета и слушать не станут. Кроме того, я не уверен, что ястреб говорил правду. Некоторые птицы, если им вдруг взбредет в голову врать, начинают нести жуткую околесицу.