Корина и людоед - Сергей Сухинов Страница 11

— Напрасно ты съела печенье, ха-ха! — продолжал веселиться людоед. — Папашка не раз мне втолковывал: “сынок, всегда будь готов угостить дорогого гостя ядом, снотворным или еще чем-нибудь вкусненьким”. Вот я и держу в запасе печенье с соками разных травок-муравок. Одна из них так и зовется: “Помолчи, дружок”. Оч-чень полезная травка! Годится против болтунов, а также колдуний. Хотя какая ты колдунья? Плохо учила тебя мамочка Гингема. Разве ты не знаешь мудрое правило: “Людям доверять нельзя, а людоедам — тем более?”

Девочка покачала головой.

— Жаль, очень жаль. Ну, ты поужинала, теперь и мне пора подкрепиться… Ой!

В зал вошел Нарк и уселся на пороге, высунув язык и насмешливо глядя на Людушку.

— Однако, и глуп же ты, бр-ратец, — прорычал Нарк, — не то бы знал другую поговорку: “На каждого людоеда найдется свой железнозуб”.

— Я… я пошутил! — задрожал Людушка. — Пошутить, что ли, нельзя?

Нарк в ответ так грозно зарычал, что онемение, охватившее Корину, словно рукой сняло. Что же касается людоеда, то он с испуганным воплем выпрыгнул из окна, вышибив раму.

Вздохнув с облегчением, Корина обняла за голову своего серого друга.

— Спасибо, Наркуша, — сказала она с раскаянием. — Какую же глупость я сделала! Видимо, прав был этот разбойник: нет во мне хитрости, а без нее и колдовство не всегда может помочь.

— Ничего, хозяйка! — ободрил ее волк. — Лиха беда начало. Только в следующий раз не зевай — я могу и замешкаться.

Корина подошла к окну и выглянула наружу. В лунном свете она разглядела людоеда, который стоял по колени в болотистой жиже, заполнявшей ров. С головы Людушки свисали водоросли. Около ног весело квакали лягушки. Вид у молодого людоеда был настолько жалким, что волшебница не выдержала и рассмеялась.

— Смотри, не простудись, обманщик, — сказала она, — и не наглотайся лягушек — они очень вредны для людоедского желудка. Ладно, постой там, во рву, до утра, и подумай, как жить дальше. Мы с Нарком отдохнем в твоем замке. Только не вздумай сбежать: волк тебя и под землей найдет.

Людушка понурился, и Корине ответили дружным кваканием лягушки.

Ранним утром Корину разбудил Нарк. Волк всю ночь просидел возле девочки, не смыкая глаз. В животе у него бурчало от голода, но Нарк не рискнул сбегать в лес даже на полчаса, чтобы поймать зайца или куропатку себе на ужин.

— Подымайся, хозяйка, — сказал он, теребя Корину за рукав. — Надо уходить из этого гнилого замка. Того и гляди, либо крыша рухнет, либо пол провалится.

— Ничего не провалится, — зевая, ответила Корина и неохотно слезла с огромного дивана. — Это только видимость, что все здесь держится на одном честном слове. Ох и хитрущий этот Людушка! Кстати, как он себя чувствует во рву?

Корина подошла к окну и выглянула наружу. Было туманное, прохладное утро. Солнце еще не поднялось из-за высокой стены деревьев, окружавших замок, и потому вокруг царил серый сумрак.

Людушка с понурым видом стоял, как и вчера вечером, по колени в болотистой жиже. От нечего делать он срывал лилии и, обрывая лепестки, гадал:

— Съесть не съест, заколдует не заколдует, превратит в лягушку, не превратит…

— Превращу в ужа, если опять обманешь, — рассмеялась Корина, глядя на жалкого людоеда. — Хорошо, можешь вылезать из рва. Но в следующий раз подумай, прежде чем нападать с ножом и вилкой на какого-нибудь Жевуна или Мигуна. А вдруг он тоже окажется волшебником?

Людушка со страдальческим видом прижал руки к груди.

— Честное-пречестное слово, с сегодняшнего дня перехожу на одни пирожки да фрукты! — пылко сказала она. — Я даже ночью стишок сочинил об этом:

Приходи, не трусь, милашка,

Буду кушать не тебя, а кашку!

— Смотри у меня! — сурово погрозила ему пальцем Корина.

Наскоро перекусив фруктами, она вместе с Нарком вышла из замка и направилась к дороге из желтого кирпича. Их ждал долгий и трудный путь по Волшебной стране, и множество самых удивительных и чудесных приключений.