Путешествие на Тандадрику - Витауте-Геновайте Жилинскайте Страница 10

— Шёлковые перчатки к спортивной обуви?! — усмехнулась лягушка. — Ну и вкус! Фи!

— Перчатки я не надевала, а положила в чемоданчик вместе с бальным платьем и драгоценностями, уважаемая, — ледяным тоном пояснила Эйнора. — И попрошу не прерывать меня.

— Хи-хи-хи… — не удержался щенок.

— Цепляясь за полки, я спустилась вниз, выбралась из шкафа, — продолжала свой рассказ Эйнора, — и отправилась в незнакомый мир, который мне так не терпелось увидеть поближе. О, если бы мне дано было знать, какие тяжкие испытания выпадут на мою долю, я не завязала бы шнурками свои ботинки! — Она дёрнула за шнурок, которым была перепоясана её ночная сорочка.

— Ты всё рассказала? — спросила лягушка.

— Разумеется, нет! — воскликнул вместо куклы Кадрилис. — Говори, Эйнора, мы тебя слушаем — все до единого!

Заяц, искоса поглядывающий на дверь космического корабля, знал, что говорил: он заметил, что дверь чуть-чуть приоткрыта, — изучавший инструкцию и просматривавший схемы пилот тоже был не прочь послушать Эйнору.

— Благодарю, — кивнула Кадрилису кукла. — Итак, в полночь я выбралась из шкафа, выпрыгнула в окно гостиной, перелезла через забор детского сада и пошла куда глаза глядят… Я блуждала по улицам и площадям, рассматривала витрины, статуи и колонны — всё для меня было новым, невиданным. Я не могла нарадоваться свободе… Однако ноги мои с непривычки быстро устали, чемоданчик оттянул руку, новые ботиночки нестерпимо жали, и тут… откуда ни возьмись появился тощий бездомный пёс…

— Игрушечный или неигрушечный? — полюбопытствовал Кутас.

— Самый настоящий волкодав, — ответила Эйнора. — Я испугалась, бросилась бежать, а он — за мной. Я мчалась из последних сил, не разбирая дороги, пока не очутилась за городом… Увидела какой-то лесок — и туда, сама не помню, как вскарабкалась на сосну. Повесила чемоданчик на ветку…

— С чемоданом в руке вскарабкалась на дерево? — удивилась лягушка. — Да кто этому поверит? Может, ты цирковая акробатка?

Замечание лягушки оказалось в самую точку, и все напряглись — что же ответит гордая Эйнора? Дверь корабля открылась шире, пингвин громче зачмокал трубкой, а ухо Кадрилиса приподнялось чуть выше.

— Живя в шкафу, — ответила Эйнора, — я научилась перебираться с полки на полку не хуже циркового акробата, так что для меня не проблема взобраться на сосну даже с чемоданчиками в обеих руках.

— Во даёт! — всплеснул лапами Кадрилис. — Утёрла нос нашей фифе.

— Хи-хи-хи… — прыснул щенок.

— Избавившись от пса, — вернулась к рассказу Эйнора, — я почувствовала облегчение и даже вздремнула — ветка оказалась удобной, густой и без снега. Утром я проснулась оттого, что совсем окоченела, и тогда только поняла, что для зимнего путешествия оделась слишком легко. Я спустилась с чемоданчиком вниз, открыла его, чтобы вытащить тёплую кофточку и шерстяную юбку, как вдруг услышала шаги. Ко мне приближались два грабителя! На их головы были натянуты капроновые чулки — это чтобы их нельзя было узнать. Дальше всё произошло очень быстро: один вырвал у меня из рук чемоданчик, другой сорвал с меня одежду, жемчужное ожерелье с шеи и даже оторвал мои золотистые косы — видно, продаст в парикмахерскую… Уходя, они обронили перчатку, поэтому у меня теперь только одна. Но самое страшное ждало меня впереди… Сделав своё чёрное дело, они подозрительно поглядели на меня, и один сказал: «Она может заявить на нас в полицию, и тогда нам не миновать тюрьмы» — «Что правда, то правда, — согласился второй, — надо бы её обезвредить, чтобы потом не опознала». Я и ахнуть не успела, как один грабитель хлестнул меня по глазам… по моим незабудковым глазам… чтобы я никогда-никогда больше не смогла их открыть.

Пингвин Твинас бросил короткий, но острый, как игла, взгляд на дрогнувшие веки Эйноры.

— Постой, постой! — снова засомневалась лягушка. — С какой стати грабители побоялись опознания, если, как ты говоришь, их лица скрывали капроновые чулки?

Кутас и Кадрилис переглянулись: да, этой лягушке ума не занимать!

— Вполне резонный вопрос, — помолчав, ответила кукла. — У одного из злодеев, когда он вырывал мои косы, порвался чулок и показалось лицо… Ну, можете представить, что было дальше. Полураздетая, я блуждала по лесу, вслепую брела по глубокому снегу и хотела только одного — исчезнуть, погибнуть, провалиться сквозь землю… — Голос Эйноры задрожал, но она быстро справилась с собой и высоко вскинула голову. — Надеюсь, теперь вы понимаете, что я не могу быть из той же мусорной кучи, что и вы… Всё.

— Менес, — произнёс в тишине спокойный, равнодушный голос.

Все подняли глаза на пилота, сидящего на верхней ступеньке трапа.

— Меня звать Менес, — повторил он. — Я из той же кучи, и из того же мусоровоза, и из дома с фиалками на балконах.

— Похоже, — встал с места Кутас, — похоже, это бульдог Гогас и вам руку…

— Нет. — Пилот смял здоровой рукой пустой рукав и заткнул его за ремень. — Руку я потерял во время катастрофы. Меня вытащили из кабины самолёта и усадили в вертолёт, а ремнями безопасности не пристегнули. Пустили вертолёт прямо над крышами, он и ударился в электрический столб, перевернулся, а я рухнул вниз и распрощался с рукой. А потом меня выбросили. Всё.

И пилот исчез за дверью. Кутас, который настроился расспросить пилота о том о сём, так и замер.

Теперь оставалось поведать о себе лягушке. Она уже успела подготовиться к столь важной миссии: пока пилот говорил, лягушка нырнула в саквояж и вылезла в кружевной накидке, сколотой впереди значком с ободранными буквами.

— Ну что я могу сказать о себе? — скромно начала лягушка, присаживаясь на саквояж. — Чем Смогу удивить вас после того, как мы выслушали столько захватывающих автобиографий? Не скрою: моя жизнь не была усыпана розами, мне приходилось постоянно терпеть нападки сильных и агрессивных тварей. Но разве кто-нибудь видит следы многочисленных переживаний на моей тонкой зелёной кожице? К счастью, мой трезвый взгляд на вещи и врождённые организационные способности плюс неутомимая деятельность… Уважаемый Кутас, раз уж вы не можете удержаться, прошу отсмеяться за кучей хвороста. Я уважаю имеющих чувства юмора…

— Я мо… могу удержаться, — пристыженно пролепетал щенок.

— Что же ещё рассказать вам о своей скромной особе? — лягушка почти декламировала. — Моё имя — Лягария, а вот эту бородавку, — она провела лапой по щеке, — я подцепила от одной жабы на огороде, когда хлестнула ту по физиономии. Ну а значок получила за успешно организованную акцию против крысы, которая терроризировала игрушки.

— Откуда у вас в запасе столько сложных чужеземных слов? — удивился Твинас.

— Очень хороший вопрос, я ждала его, — удовлетворённо кивнула лягушка. — Фортуна распорядилась так, что по соседству со мной жил критик. Работая над очередной статьёй, он обычно открывал словарь иностранных слов и зубрил их, но тут же — ха-ха-ха! — забывал. А я их запомнила — у меня феноменальная память. И — вот ведь ирония судьбы! — он получил титул профессора, а я осталась без всего!