Слонодёмия - Илья Панкратов

Что бывает, когда лень и невежливость заводят слишком далеко

Обычный солнечный день. Нельзя сказать, что жарко, но определённо не холодно. Ветра и вовсе нет. Трели и перещёлкивание соловьёв ласкают слух. Это бурый певец по имени Соло упражняется на ближайшей берёзе. Кукушка радует постоянством ритма и слога. А запахи! Густо и терпко пахнет дюжина сосен около домика. На лужайке перед крыльцом растёт семьдесят девять цветков календулы. Их аромат напоминает о лекарствах. Дёма точно знает, как пахнет цветок календулы, растёртый в лапах.

Дёма – маленький демон Максвелла. Маленький – значит очень молодой. Ростом Дёма не больше кролика. Представьте себе кролика с рожками и поджатыми ушами, стоящего на задних лапах… Хотя нет. Конечно же, демоны Максвелла совсем не кролики! Ушки небольшие, носик – полкартошки. Лапы похожи на наши ноги. Такие больше годятся для бега, чем для прыжков. Рожки – словно отпиленные у лунного серпа кончики. Шёрстка у Дёмы тёмно-рыжая, а на голове, между рожками, белое пятно. Хвост тоже совсем не кроличий! Гибкий, в меру тонкий, с кисточкой-стрелочкой на конце. Одевается этот малыш просто. Ярко-оранжевая футболка и синий комбинезон – его обычный наряд.

Итак, Дёма точно знает, как пахнет цветок календулы. Ему не нужно каждый раз заново распознавать аромат. Если календула вдруг запахнет розами, для Дёмы это не будет иметь значения. Демоны Максвелла именно знают. Главное свойство их рода – узнавать факты на расстоянии. Любой встречный демон Максвелла скажет, сколько орехов в твоём кармане. Но откуда у тебя взялись орехи и когда ты их съешь, останется для него загадкой. От Дёмы не спрячешь ничего там, куда он может проникнуть. Впрочем, обнаружить тайник и его содержимое демон Максвелла может, только если понимает, что ищет. Чем старше и мудрее демон Максвелла, тем с большего расстояния он считывает информацию.

Да-а-а, осенью в дождливый день, возможно, и захотелось бы поработать. Но портить себе начало лета… Хотя маленькому демону Максвелла и в другие дни больше нравилось качаться в любимом гамаке. Он искренне не понимал, почему нельзя ничего не делать. Что за слово такое – «лентяй»?! Он ведь и плохого ничего не делает!

– Дёма, вставай! Пойдёшь со мной на работу, помощничек! – позвал папа с крыльца довольно строгим голосом.

Дёма знал разницу между словами «помощник» и «помощничек»: второй только думает, что он помогает. Папу ослушаться, конечно, нельзя… Попробовать уговорить? Дёма встал и поплёлся вслед за ним в дом:

– Папочка, я же вчера тебе много помогал.

– Да уж. Быстрые молекулы куда нужно было загонять?

– Я только поиграл с ними чуть-чуть…

– Чуть-чуть! – проворчал папа. – Всё большое складывается из малого. Наша работа – часть Большого Порядка. Все демоны Максвелла должны аккуратно сортировать молекулы. Быстрые – к быстрым, медленные – к медленным. А ты помогал не мне, а Слонам Хаоса. Вечно они путаются под ногами!

– Как это – слоны… путаются под ногами? Они же большие!

– Большие, да не очень. Путаются – значит мешают сильно! Как ты вчера. Я полдня сгонял быстрые молекулы в дальнюю часть пещеры. А ты всё перемешал!

– Я же не нарочно! Прости. А как…

– Сейчас я тороплюсь. Так и быть, сегодня поработаю один. А ты сиди и тренируй терпение!

Слоны Хаоса – вечные неприятели демонов Максвелла. Они действительно стараются всё запутать. Нарушить любой порядок. У демонов Максвелла, наоборот, природная тяга к порядку. По крайней мере, у большинства демонов Максвелла. Взрослых, конечно. Однажды мама Дёмы поймала себя на сортировке суповой вермишели «Алфавит». Особенно маму расстраивали поломанные буковки, она не могла их распределить и потому выбрасывала. Хранить вермишель в тридцати трех банках оказалось слишком неудобно, а есть суп из одинаковых букв весьма скучно. Пришлось опять завести одну банку для вермишелевого алфавита. Впрочем, мамы склонны к порядку менее пап, даже мамы – демоны Максвелла.

Папа Дёмы собирался на работу. Если он опаздывает, то беспорядочно носится по дому, пытаясь одновременно переодеться в рабочую одежду, запихнуть в сумку забытый блокнот и прожевать бутерброд с сыром. Иногда не верится, что это демон Максвелла, стремящийся к порядку везде и во всём. Он хаотично мечется от кухонного стола к книжной полке, затем в кабинет к рабочему столу, потом к одёжному шкафу.

– Мне скоро понадобится твоя помощь! – крикнул папа, выскочив из спальни. – Доверяю тебе Фамильную Монету, – сказал он, пытаясь засунуть ногу в штанину.

Наконец папа был готов. На пороге он оглянулся:

– Итак! Задача – наблюдать, сколько раз подряд выпадет орёл. Дедушка Маду видел сто раз! На это тебя вряд ли хватит…

– Буду стараться! – искренне прокричал Дёма закрывшейся двери. – Зато я сто раз слышал эту историю про дедушку Маду, – прибавил он заметно тише.

Старался Дёма целых пять минут. Или пять целых и пять десятых минуты. Мы не знаем наверняка, а демон Максвелла, даже маленький, мог бы сказать точно. Фамильную Монету Дёма положил в расшитый золотой ниткой специальный кармашек любимого сочно-синего комбинезончика с чёрными подтяжками. Детскую Монету спрятал в задний карман. Затем вышел во двор и с чувством выполненного долга плюхнулся в уютный гамак. Но тут же свалился. Гамак напоминал мостик: не провисал между деревьями, а вздувался в небо. Как можно на таком лежать?

– Опять какой-то закон природы! Отдохнуть спокойно не дают! – пробубнил Дёма.

Дело в том, что у демонов Максвелла есть ещё одно чудесное свойство. Рядом с ними меняется один из законов природы. Только один закон в течение дня. Невозможно узнать, что именно и когда поменяется. Может вдруг замёрзнуть вода при комнатной температуре. Чтобы попить, приходится растапливать лёд. Деревянный пол способен стать скользким, словно влажная кафельная плитка.

Представьте себе солонку. Пусть она увеличится в десять раз, дырочек в ней станет не десять, а пять или даже две, а соль сделается крупнозернистой. Но она останется солонкой, и внутри её будет соль. Так и законы природы меняются рядом с демоном Максвелла. Не нарушаются, но проявляются иначе.

– Ох-ох-ох! Устал! – сказал кто-то прямо в ухо Дёме.

Малыш даже подпрыгнул от неожиданности. Оглянувшись, он увидел трёх упитанных слоников. Они, разумеется, были гораздо крупнее демона Максвелла, но, сказать по правде, слоны бывают и побольше. Самый маленький расположился на клумбе, прямо посреди кобальтовых початков мускарей и канареечных лопастей махровых нарциссов. Хоботом он схватил светло-вишнёвый тюльпан и поднёс ко рту, будто рюмочку.