Гостья из тьмы - Тамара Маккинли Страница 97

Заплатив за вход и оставив покупки в кассе, Матильда очутилась в мире знакомых пейзажей, и у нее перехватило дыхание. Богатство красок и достоверность, с которой художники изображали мир, знакомый ей с детства, затронули какие-то струны в ее душе. Ей вдруг показалось, что она тоже способна на такое, если попробует.

Было время, когда маленькая Молли часами сидела, завороженно наблюдая, как рисует мать. Виды буша и пастбищ, животные и птицы, которые их населяли, как по волшебству появлялись на бумаге под кистью Мэри. Это было прикосновение к чуду! Вместе со всем остальным мать подарила ей рождение Прекрасного прямо на глазах. Но после ее смерти жизнь так изменилась, что Матильде было не до этого, и ее потребность в красоте вполне удовлетворялась созерцанием упитанных, покрытых густым руном овец на сочных пастбищах.

Стоя сейчас перед картиной, где была изображена такая же ферма, как Чуринга, Матильда чувствовала, как что-то оживает в ее душе. Она вдруг осознала, что ее жизнь после войны сильно изменилась, а с деньгами в банке и наемными работниками на ферме у нее появилось время на то, от чего приходилось отказываться раньше.

Немного волнуясь, Матильда направилась к кассе. Там продавались предметы, которыми пользовались художники. После долгих колебаний она купила коробку акварельных красок, похожую на ту, что была когда-то у матери, несколько хороших кисточек, карандаши, бумагу и легкий мольберт. Пока Матильда расплачивалась и ждала, когда все это упакуют, ее глодало чувство вины за свою расточительность. Дай бог, чтобы намеченные сегодня сделки оправдали себя, иначе эта поездка ей выйдет боком.

Подписание завещания и помещение его в сейф банка заняло несколько минут. Выйдя на улицу, Матильда почувствовала, что Брокен-Хилла с нее достаточно. Отель был дорогим, люди вокруг незнакомые, и она соскучилась по Чуринге. Забросив покупки на соседнее сиденье, Матильда забралась в грузовик и завела мотор. Наконец-то она едет домой!

Зимой в Чуринге дел было немного, и Матильда позволила себе заняться тем, что всегда откладывала. Прочла несколько давно намеченных книг, достала старую швейную машинку из сарая. Смазанная машинным маслом и с новыми иглами, она прекрасно заработала. Но больше всего Матильду радовала возможность рисовать. Так приятно было ощущать под кистью белую, мягкую поверхность бумаги, не торопясь наносить мазки, отрешаясь от повседневных проблем и вечной занятости.

Матильда самокритично осмотрела свое последнее творение. Получилось гораздо лучше, чем она ожидала. И дом выглядел почти таким, о каком она мечтала когда-то в детстве. Кто бы мог подумать, что ее натруженные, корявые руки смогут создавать такую тонкую красоту?! Она улыбнулась от удовольствия, но знала, что до картин, виденных в галерее, ей никогда не дорасти.

Шум мотора привлек ее внимание, она в панике посмотрела на часы и ужаснулась. Фин уже приехал, а она даже не начинала готовить обед! Быстро бросив кисти в банку с водой и скинув фартук, Матильда помчалась в спальню и заглянула в зеркало. Слава богу, новое платье не испачкалось, но волосы, как всегда, торчали в разные стороны. Она подцепила их заколками и угрюмо посмотрела на себя.

«Ну и вид! – с досадой подумала она. – С загорелым лицом, усыпанным веснушками, и с этими непокорными торчащими волосами ты начинаешь выглядеть на свой возраст, старушка!»

Почему-то, не зная толком, чем это вызвано, перед визитами Фина она начинала заботиться о своей внешности. Стирала и гладила платья, чистила туфли, отказавшись от грубых ботинок и молескиновых брюк. «Наверное, это потому, что я стала хозяйкой преуспевающей фермы, – думала она. – И должна выглядеть как леди».

Фин постучал в дверь, и Матильда крикнула, чтобы он входил, сокрушаясь, что вместо намеченного экзотического блюда, рецепт которого она вычитала в журнале, им придется довольствоваться вчерашним вареным мясом.

– Добрый день, Фин, – сказала она, заходя на кухню. – Ты застал меня врасплох. Время так быстро летит, когда я рисую…

– Вполне понятно, – ответил Фин, разглядывая пейзаж. – Тебе здорово удалось передать настроение этого места. Не думал, что ты такая талантливая художница.

Он повернулся к ней, и Матильда вдруг заметила кое-какие изменения в его облике. Рубашка на нем была новая, брюки тщательно отутюжены. Фин был чисто выбрит и подстрижен. Видно было, что он пытался водою пригладить непокорные ирландские вихры, но ему это плохо удалось. Впрочем, эти торчащие кудри придавали ему еще большее очарование.

Матильда покраснела и отвернулась.

– Обед еще не готов, – сказала она, решив сделать хотя бы салат к вчерашнему мясу. – Надеюсь, ты не очень голоден?

– Не волнуйся, – улыбнулся он. – Угости меня пивом, и я продержусь. Давай я тебе помогу.

Они дружно трудились в молчании, а когда салат из картошки и маринованных овощей был готов, уселись с тарелками на веранде. Керосиновая лампа над столом отгораживала их от остального мира. Матильда с удовольствием наблюдала за Фином, пока он с восторгом рассказывал о своих лошадях. Да, этот мужчина точно знал, чего хочет добиться в жизни! Она вдруг подумала, что ей надо наслаждаться этими мгновениями. Скоро он встретит какую-нибудь девушку, влюбится и женится. Тогда они уже не смогут так часто видеться с ним. Их дружба отойдет на задний план…

Матильда отогнала эти грустные мысли и глотнула пива. Может быть, пора рассказать ему, какие грязные слухи породила их невинная дружба, и дать ему шанс разорвать их отношения, пока не поздно?

– Знаешь, сегодня в здешнем эфире целый день сплетничали о нас, – спокойно сказала она.

– Вот как? И что же говорят? – спросил он. Глаза его сверкнули в свете керосиновой лампы.

– Что ты слишком часто приезжаешь ко мне. Не притворяйся, что ты ничего не слышал, Фин!

Он улыбнулся и покачал головой.

– Никогда не слушаю сплетен, Молли. У меня и без них хватает дел. – Он помолчал, допивая пиво. – И потом, кому какое дело, если я решил проводить свободное время в Чуринге?

– Никому, – рассмеялась она. – Но их это не остановит. Мамаши в нашей глуши точат на тебя когти, Фин. Им надо дочерей замуж выдавать, а ты повадился ездить к старой деве. Ты не понимаешь, до какой степени ты лакомый кусочек для здешних невест!

Фин рассмеялся и вернулся к салату.

– Пусть злятся и тратят бездарно свое время, Молли. Надо же им о чем-то говорить. К тому же, – добавил он, поднимая к ней лицо, – я достаточно взрослый, чтобы самому выбирать, с кем мне проводить свое время, тебе не кажется?

Матильда посмотрела на него. Так приятно было сидеть с ним рядом, вместе обедать, разговаривать и слушать музыку по радио… Его компания была прекрасной наградой за все годы ее одиночества. Но она понимала, почему люди так злобно сплетничают. Она слишком стара для него. Ему нужно общаться с девушками своего возраста, чтобы выбрать жену.

От этих мыслей у нее пропал аппетит и до почти осязаемой боли сжалось сердце. Как же глупо было позволить себе привыкнуть к его визитам! Скоро он приведет в Вилгу жену, и она опять останется одна. Они будут вежливо здороваться и кивать друг другу при встречах, спрашивать о здоровье и делах… И вдруг Матильда с ужасом обнаружила, что безумно ревнует Фина к его будущей жене. Не может вынести даже мысли о том, что он будет с кем-то еще разговаривать, танцевать на вечеринках, обедать, пока она будет проводить здесь вечера в одиночестве.