Жена для чародея - Сьюзен Кэррол Страница 93

– Она… пыталась помочь мне, но пришла эта тварь. Я притворился мертвым. У меня неплохо получилось. - Роман попробовал было рассмеяться и тут же закашлялся.

– Где сейчас Медлин? - спросил Анатоль.

– Не знаю. Та… та женщина набросилась на нее, но Медлин ушла, убежала… а та за ней. Обе исчезли… в тумане.

Хриплый голос Романа вонзался в душу Анатоля, словно стальной клинок.

Он выругался и хотел встать, но Роман вцепился в его плащ.

– Подожди, - бормотал он - Не уходи.

– Я должен идти, - объяснил Анатоль. - Я должен найти Медлин, иначе будет слишком поздно. Мариус скоро приедет. Он…

Анатоль попытался высвободиться, зная, что Мариус ничем не сможет помочь Роману. Минуты Романа сочтены. Но ведь и его тоже.

Он снова попробовал встать, но Роман из последних сил удержал его.

– Нет. Я должен… должен сказать тебе, прежде чем… - Усилие вызвало у Романа новый приступ боли, в уголке его рта показалась кровь. Но он успел что-то вложить в руку Анатоля.

Пальцы Анатоля сжались, обхватив круглый предмет. Это были часы отца, мокрые от крови Романа.

– Твои… всегда были твоими,- проговорил Роман слабеющим голосом. - На смертном одре дядя Линдон просил заверить тебя… сказать, как сильно он любил… вымолить у тебя прощение. Но я не выполнил его просьбу, оставил часы себе. Потому что у тебя всегда было все: твоя сила, замок Ледж…

– К черту, Роман, - зло произнес Анатоль. - Все это меня больше не волнует. У меня нет времени…

– Это… это волнует меня, - прошептал Роман. - Я не могу умереть, не рассказав тебе, как я… как я взял часы, как я лгал.

– Чего ты хочешь от меня? Прощения? - С жестокостью, порожденной отчаянием, Анатоль вырвался из рук Романа.

– Нет, для прощения слишком поздно. Слишком поздно было уже после того, как я ударил тебя ножом. - Губы Романа искривились в подобии его прежней насмешливой улыбки. - Старое семейное предание сбылось. Я пролил кровь сородича и вот теперь умираю. Умираю и впервые в жизни чувствую, что я Сентледж…

Глаза его закрылись, рука бессильно упала. Анатоль неожиданно почувствовал боль - острое пронзительное ощущение. Что-то хрустнуло у него внутри, как будто ветвь отломилась от могучего дуба.

Романа не стало.

Опустив часы в карман, Анатоль выпрямился и пристально посмотрел на кузена. Он никогда не предполагал, что смерть Романа вызовет у него какие-либо чувства, кроме злобного удовлетворения… Но теперь испытывал лишь искреннее сожаление. Это его удивляло, но времени разбираться в собственных ощущениях не было.

Когда истерзанный дух Романа перестал туманить его разум, восприятие Анатоля вновь открылось для голоса, твердившего об опасности. Опасности для него. Для Медлин.

Анатоль направился к коню. Жеребец, обученный не убегать от хозяина, тем не менее готов был кинуться прочь. Прижав уши, он отступал от запаха крови, запаха смерти.

Налетевший ветер подхватил и разорвал туман, повлек его прочь. Анатоль сосредоточился, напряг силу. Медлин там, в руках огненной женщины. Он различал очертания нежной души своей жены и рядом с нею леденящее присутствие второй женщины.

Его захлестнула волна ужаса, но Анатоль сумел справиться с собой. Страх только ослепит его, а он сильнее, чем когда-либо, нуждался сейчас в ясном мысленном зрении.

Он направил силу в пространство, надавив пальцами на лоб. По какой дороге пошла Медлин? К развалинам? Нет, к обрыву над унылой и опасной бухтой.

Анатоль взялся за повод, но тут же оставил свое намерение. Склоны были слишком предательскими, слишком неизведанными, туман слишком плотным, чтобы пробираться по ним верхом, безрассудно предупреждая врага о своем приближении.

Он привязал коня и пошел пешком, не позволяя себе перейти на бег. Поднялся на холм, чувствуя напряжение каждого мускула, каждой частицы тела, готовых к внезапному нападению. Теперь он сильнее ощущал странную женщину, которая скрывалась, прятала свою душу под личиной заурядного француза, ни для кого не представлявшего ни малейшей угрозы. Она сумела провести даже Мариуса.

Теперь она поджидала Анатоля, ненавидя его, желая его смерти только потому, что он Сентледж, а она Мортмейн. Их судьбы переплелись уже в час его рождения.

Судьбы не избежать. Он молил только о том, чтобы хватило времени найти Медлин, увести ее из этого проклятого места.

Поднимаясь на холм, он ощущал собственную уязвимость так же остро, как тот, кто на дуэли делает последние шаги к барьеру. Враг все ближе, хотя и скрывается за завесой тумана. Как в видении.

Ненависть била по его чувствам, словно тяжелый кулак, но и в удушающей тьме Анатоль чувствовал Медлин. Она влекла его, словно луч света.

Услышав ее испуганный голос, он забыл обо всем, кинулся вперед, громко крича:

– Медлин!

Черт побери, почему она не отзывается? Она же совсем близко. Он словно держит в руках ее бьюще-ся сердце. Анатоль снова позвал Медлин, с силой надавил пальцами на лоб. Там. Она там. Но когда туман впереди рассеялся, он увидел лишь обрыв и под ним море.

Сердце его остановилось, потом бешено забилось. Спотыкаясь, Анатоль бежал вперед. У края обрыва он упал на колени, заглянул вниз - и внутри у него все сжалось от невыразимого ужаса. Медлин замерла на опасном узком выступе, отчаянно пытаясь выбраться наверх, и в любой миг могла потерять опору под ногами.

Увидев мужа, она застыла, и на искаженном мукой лице отразился один только ужас.

– Нет! - закричала она. - Уходи отсюда! Беги!

Анатоль словно и не слышал. Наклонившись, он отбросил прочь все мысли, сосредоточил силу, обвив ею, как веревкой, руки Медлин. Он тянул ее наверх, и боль в висках нарастала. Наконец он дотянулся до Медлин рукой.

Обхватив жену за локти, он потянул ее к краю обрыва, ноги ее болтались в воздухе. Еще один рывок и…

– Анатоль, - крикнула Медлин, подняв голову, - берегись!

Близость Мортмейн, готовой к нападению, ощущалась, как шелест черных крыльев за спиной, но у него не было времени обернуться. Она занесла пистолет над его головой. Миг спустя Медлин выскользнула из его рук, а голова взорвалась нестерпимой болью. Оглушенный ударом, Анатоль упал навзничь.

Сквозь пелену он видел склонившееся над ним существо. Рыжие космы развевались на ветру, накрашенное лицо искажала злобная гримаса. Что-то блеснуло в ее руке.

Анатоль пытался призвать свою силу, защититься. Тщетно. У него помутилось в глазах. Эвелин Мортмейн занесла нож.

Медлин цеплялась за пучки травы, ногти ее впивались в землю. Из последних сил она пыталась выбраться на край обрыва. Не для того, чтобы спасти свою жизнь, чтобы броситься на Эвелин. Остановить ее. Спасти Анатоля.

Она опоздала. Нож описал дугу и опустился. Как в страшном сне. Как в видении, явившемся в туманной глубине кристалла. Вот только когда Эвелин вонзила нож в грудь Анатоля, крик боли, вырвавшийся у него, был мучительно реален.