Хозяйка «Солнечного моста» - Ферн Майклз Страница 93

– Мэгги, я имею это в виду. Хочу, чтобы этот разговор…

– Хорошо, мама, давай поговорим сейчас. – Мэгги шлепнулась на один из стульев.

Почти четырнадцать лет девочке, а радости жизни нет… столько ненависти, столько враждебности. Билли сознавала, что сейчас говорить с Мэгги бесполезно: она еще больше озлобится, распалится, и разговор скорее навредит, чем поможет. Достигнут ли они когда-нибудь понимания? Почему ее любви и внимания Мэгги недостаточно? Почему Мосс всегда так много значит для этой девочки?

– Не сейчас, Мэгги. Я сказала: сегодня вечером. Обе мы поостынем немного. Слишком мы сердиты и измучены.

– Могу себе представить. Никогда «сейчас». Всегда «потом». Забавно, никогда это «потом» не наступает. Ты заметила? Да, думаю, заметила. Вчера вечером было твое «потом», если ты понимаешь, на что я намекаю.

Билли взглянула на часы и перевела взгляд на Мэгги, которая понимающе наблюдала за ней. Мать опаздывала на свой урок живописи, который не хотела пропускать, не хотела она и оставаться с мятежной дочерью, которую ни в чем нельзя убедить. И не желала видеть Мосса, если он придет на обед. Занятия – это убежище, в котором она сейчас так нуждалась.

– Сегодня вечером, Мэгги. Останься дома, – твердо сказала она.

– Вот видишь, мама, ты не слышала ни слова из того, что я сказала. Я остаюсь с Ламбертами и еду в Галвестон на уик-энд. Поговорим в другой вечер. Если ты не забудешь.

– Мэгги, я не давала тебе разрешения… – Но к чему все? Не говоря ни слова, Билли взяла сумочку и вышла из дома.

Мэгги подбежала к окну, глядя вслед матери, пока та не скрылась из глаз. Тушь на ресницах потекла, но она не обращала внимания. Мэгги больше не пустят в дом Ламбертов. Она считается неподходящей компанией для их драгоценной Кэрол с тех пор, как обеих девочек застали пьяными после шести банок пива и бутылки «Джек Дэниэлс». Никогда больше Мэгги не поедет с ними в Галвестон. Кэрол очень сожалела, но боялась ослушаться родителей. Единственной причиной, почему Ламберты ничего не сказали Моссу и Билли, являлось то, что мистер Ламберт вел кое-какие дела с недвижимостью вместе с дедушкой. Они были смущены могуществом и деньгами Коулмэнов, разумеется, как и все остальные. И все-таки среди родителей других друзей Мэгги пробежал слушок, и теперь приглашали ее редко и с неохотой. Нет больше Галвестона, нет друзей. Но оставались и другие способы провести уик-энд. Мотель на магистрали, где кто-нибудь ее подберет. Провести два дня с совершенно чужими людьми, которые не боятся Коулмэнов. Никаких вопросов. Никаких ответов. Потом два часа помокнуть в ванне, чтобы смыть с себя грязь…

* * *

Райли запнулся, резко остановившись у подножия лестницы.

– Куда ты, Мэгги? – спросил он, заметив чемоданчик у нее в руках.

– В Галвестон. Хочешь поехать со мной?

– Нет. Я полечу с папой на новом самолете. А далеко Галвестон? Мама знает, что ты туда едешь? Это секрет? – Райли всегда спрашивал про секрет.

– Я сказала маме. Ей наплевать. И мне наплевать, если ты не поедешь со мной. Все равно ты мне там не нужен. Лети на новом самолете с папой. Мне наплевать. Ты воняешь, Райли. И ты, и Сьюзан, оба вы воняете.

– Что я такого сделал? Я просто спросил, секрет это или нет. Сама ты воняешь!

Заметив опасный блеск в глазах сестры, Райли сорвался с места и убежал.

Мэгги задержалась, только чтобы просунуть голову в комнату, залитую солнцем, где ее сестра играла на пианино. Все что-то умеют делать. Райли может летать. Сьюзан потрясающе играет на пианино. Неудивительно, что папа любит всех, кроме нее. Она ничто, никто. Белокурые волосы Сьюзан золотились в солнечном свете, заливавшем комнату. Такая изящная, такая хорошенькая, не то что она, Мэгги, грубая, черноволосая.

– И ты тоже воняешь, соплячка! – крикнула Мэгги, заглушая музыку.

Сьюзан продолжала играть, ее длинные тонкие пальцы бегали по клавишам. Все это она слышала и раньше. Мэгги всех ненавидит.