Противоположности - Дарьяна Кадет Страница 93

Смартфон снова загудел в руке, и на этот раз чуть не выронила его, настолько пальцы не слушались. Дрожащий палец неуверенно провел по экрану:

— Николь! Господи, наконец-то, — проорал в трубку Маркус. Его голос пугал. Она ещё никогда не слышала его таким отчаянным. Голосовые связки парня не на шутку дрожали. — Нэйтен в реанимации.

Вот он — приговор для души.

Пустота окунула в тёмную мазуту. Она летела в яму страхов, обречённости, чтобы их руки, цепкие, как у ведьм, утопили её окончательно.

Уголок смартфона треснул, встретившись о паркет гостиной.

***

Монотонный писк аппаратов из соседних палат знатно действовал на нервы. Как основной раздражитель возле самого уха. Запах медикаментов и дезинфицирующих средств проедал носовые пазухи. Белый цвет раздражал сетчатку глаз. А постоянно суетившиеся врачи и медсестры мутили рассудок, шныряя туда и обратно. Маркус опустил голову, смыкая пальцы в замок на затылке, сидя на лавке в коридоре. Он прикрыл глаза, чтобы эта дурнота хоть немного отпустила. Если бы он курил, то выкурил бы не одну пачку. Нервы были на пределе, и он схватил бы ближайшего врача, прижимая к стенке за грудки, чтобы ответили, как там его друг. Нэйтен потерял много крови, и его бессознательное тело здорово испугало сына генерала с закалкой не хуже, чем у любого следователя. Один из врачей мог бы пострадать, если бы звуки, вернее, женский крик не вынудил поднять голову.

Какая-то медсестра пыталась остановить и привести в себя, кажется, совершенно обезумевшую девушку:

— Девушка, сюда нельзя так врываться! — пыталась донести женщина в медицинской спецформе. — Объясните, что случилось и кого вы ищите.

— Николь, — Марк приподнялся со своего места.

Тёрнер обернулась на голос друга. Её коленки едва не дрогнули, но она уверенно вырвалась из рук медсестры, подлетела к нему, хватаясь за запах куртки.

— Нэйтен?! — не могла она должным образом собрать слова в единое предложение. Все мысли не укладывались в ровненькую строчку.

Он чувствовал, как девушка трясётся и едва держится на ногах. Капельки холодного пота выступили на висках, а в широко распахнутых глазах стоял небывалый страх и пропитывал её насквозь влажной изморозью. Она была одним огромным сгустком страха. И её можно понять, учитывая, как нехило струхнул сам за лучшего друга. Ухватив её за плечи, переживая, что ещё немного, и рухнет прямо на пол, он постарался усадить подругу на стул, и сам присел, продолжая удерживать за плечи, так, на всякий случай, учитывая невменяемость состояния.

— Успокойся, — говорит ей, а самому смешно от этой фразы, ведь сам уже сбился во времени, сколько пытается себе это внушить, но ничего не помогает. Совершенно абсурдная фраза в данной ситуации, когда, наоборот, начинаешь нервничать только сильнее. Но надо держаться в здравом рассудке хотя бы ему. — Мы с Тайлером нашли его недалеко от театра. Он весь истекал кровью.

Николь ахнула, зажимая рот обеими руками. Её колошматило, как от пронизывающего ветра, юркнувшего под куртку. Подскочив, девушка намеревалась пробиться за дверь, над которой ярко светилась надпись «Реанимация». Как маяк в бушующем море, призывая её ломиться к берегу, на котором её ждёт Нэйтен Картер. Марку пришлось обхватить крепче руками, усадив обратно, но она старалась вырваться. И парень удивляется, откуда появились силы в такой хрупкой девушке. Но именно страх за родных нам людей даёт нам небывалые силы, ломая психические перегородки.

— Сейчас туда нельзя! — пришлось прикрикнуть, чтобы до неё дошло, но глаза стеклянные и взгляд абсолютно не мог сосредоточиться на чём-то одном. Расширенные зрачки лихорадочно скользили по всем поверхностям, по деталям его одежды и лицу, делая лишь определённые точки на части, и снова искали новую точку. Маркусу пришлось хорошенько её встряхнуть, так что голова дернулась, как у тряпичной куклы. — Николь, с ним всё будет хорошо. Врачи знают своё дело. Он потерял много крови, но он жив.

Складывалось ощущение, что Пэрри старался больше убедить самого себя. Увидев синяки под глазами Ники, и как они наполняются слезами, он сжал её плечи.

— П…п-почему? — дрожал её осипший голос. — Что случилось?

Он сглотнул сухой ком:

— Предположительно — это ножевое ранение. Вляпались мы в говно, Николь, и Нэйту пришлось поплатиться. Поэтому он и не сказал тебе. Он боялся, что могут как-то навредить и тебе. Грубо выражаясь, его пырнули, потому что должен был победить не он. А он придурок упёртый, всё же по-своему делает, — печально усмехнулся Марк.

— Господи, — прохрипела сквозь слёзы Тёрнер, утыкаясь в грудь друга, и без стеснения промакивала его одежду солёными каплями.

— Всё будет в норме, Николь, — тихо шептал Пэрри, поглаживая по подрагивающей от всхлипов спине.

***

Ещё никогда веки Николь не были так тяжелы. Она их приоткрыла, видя вначале расплывающиеся силуэты. Всё тело ныло от неудобной позы. Скрючившись на стульях и уложив голову на плечо Пэрри, она задремала. Чувство пустоты преследовала её и во сне. Она летела в пропасть. Бездонную, всепоглощающую и такую мрачную, что, кажется, никогда более радость не расцветёт в её утомлённой душе. Эта потерянность заворачивала в душащую плёнку, как иссушенную рыбу, брошенную когда-то на суше под палящее солнце. Она в плену страха. Страха за Нэйтена. Её душа скрючилась в маленький комочек позы эмбриона и стонала, моля о прощении у него. Она же должна была быть с ним рядом. А её чёртова гордость довольно скалилась, закидывая ногу на ногу, и вальяжно затмевала все моменты счастья, что он дарил. И она послушала её, а теперь не расплатится. Невыносимо тяжело в грудной клетке, словно каждая венка лопается и она умирает от внутреннего кровотечения.

Двери реанимации открылись. Врач, довольно ещё молодой мужчина, стягивал маску с лица и вытер остатки пота со лба рукавом халата.

Взгляд резко прояснился. Исчезла плёнка. Надо собраться силами, вернее, их остатками. Николь моментально подскочила с места, не обращая внимания, как затекла нога и она подвернулась, не сразу вставая твёрдо на ступню. Накинутая на плечи куртка слетела на пол.

— Не стоит, — мужчина с густыми бровями утвердительно выставил ладонь перед стремительно приблизившей девушкой. Богат уже опыт от встреч обеспокоенных родственников. Часто рвали халат и отрывали пуговицы. — Предполагаю, вы девушка пациента, — она вяло кивнула. — Он сильный парнишка. Жизненно важные органы не пострадали, но потерял много крови. Сделали переливание, подлатали. Он ещё не пришёл в себя, но всё будет хорошо, через недельку будет скакать по палате.

Обжигающий и разрывающий лёгкие выдох облегчения сорвался с её губ. Но станет легче только тогда, когда увидит его собственными глазами. Сама убедится, что всё хорошо.

— Пустите к нему, — сипит Тёрнер, собираю мольбу в голосе.

— Пока нельзя, — качает доктор головой.

— Лучше пустите, вы просто не видели, что она вытворяет в полицейских участках, — приблизился к ним Маркус.