Тихая гавань - Даниэла Стил Страница 90

Губы Мэтта прижались к ее виску, и он почувствовал, что пощекам Офелии катятся слезы.

– Мне так страшно, Мэтт…

– Не надо, ну пожалуйста… Я люблю тебя… Клянусь, яскорее дам отрубить себе руку, чем обижу тебя.

Офелия верила ему – она знала, что Мэтту можно доверять, ноона уже успела понять, что в жизни бывает всякое.

Жизнь любит играть с людьми в свои игры, и если сейчас онауступит, если позволит Мэтту проникнуть в тот мир, что с таким трудом создаладля себя, то случится несчастье. Офелия была суеверна – она наверняка потеряетего навсегда, или же он сам предаст ее, уйдет к другой или просто умрет, итогда она снова останется одна. Ни в чем нельзя быть уверенной – этот урокОфелия усвоила накрепко. Никому нельзя верить настолько, чтобы рисковатьсобой, – даже Мэтту. Какая же она дура, что позволила себе забыться,подумала Офелия, едва не заплакав от досады на себя.

– Мэтт, я не могу… – прерывающимся голосомпрошептала она. – Мне слишком страшно… извини…

Она чувствовала, что просто не в силах отдаться ему, потомучто тогда она впустила бы его в свою жизнь, а заставить себя сделать это Офелияне могла. Ведь в случае близости с ним она будет принадлежать ему всецело, нетолько телом, но и душой, и над ней снова нависнет опасность. Демоны,только" и поджидающие случая уничтожить ее хрупкое счастье, мигом слетятсястаями, словно стервятники, почуявшие добычу.

– Я люблю тебя, – тихо проговорил Мэтт. –Подождем… куда спешить, верно? Я ведь никуда не уйду. Клянусь, что не оставлютебя, дорогая… Я никогда не посмею причинить тебе боль… Не бойся… все хорошо. Ялюблю тебя.

В его устах слово «люблю» звучало совсем по-другому. Никтоникогда не произносил его так – даже Тед. Офелия готова была расплакаться… онапроклинала себя за то, что вынуждена оттолкнуть Мэтта, прекрасно понимая, какуюболь причиняет ему. У нее не поворачивался язык сказать ему об этом. И тем неменее Офелия понимала, что должна – было бы ужасно отдаться ему сейчас. К томуже Мэтт сказал, что готов ждать, сколько она захочет…

Они еще долго лежали, прижавшись друг к другу. Мэтт прижималк себе ее гибкое обнаженное тело, сгорая от желания, но благодарный уже за то,что Офелия не отталкивает его. Если это все, на что он можетрассчитывать, – пусть так. Пока Мэтт готов довольствоваться и этим.

Уже светало, когда Офелия, выскользнув из-под одеяла,поспешно оделась. Она не стеснялась одеваться при нем. После того как она почтивсю ночь пролежала, крепко прижавшись к нему, смешно было бы смущаться своейнаготы. Она тоже хотела его… но не настолько сильно, чтобы принадлежать ему.

Мэтт поцеловал ее, прежде чем она ушла. Бесшумно прокравшисьна цыпочках к себе в комнату, Офелия юркнула в постель и мгновенно уснула. Апроснувшись, почувствовала знакомую щемящую тяжесть в груди. Но теперь причинабыла совсем в другом. Она чувствовала не горе, а разочарование. Почему-то ейстало безумно жаль, что прошлой ночью между ней и Мэттом так ничего и непроизошло… и стыдно, словно она обманула его. Офелия готова была возненавидетьсебя за это. Поспешно одеваясь, она поймала себя на том, что торопится увидетьего, что готова бежать к нему и умолять о прощении… и, однако, только взглянувМэтту в глаза, Офелия вдруг поняла, что ничего не нужно.

Увидев ее на пороге, Мэтт улыбнулся и обнял ее, как будтостараясь утешить, и страшная тяжесть, давившая ей на сердце, вдруг испарилась.Офелия едва не расплакалась от облегчения. Все-таки он необыкновенный человек,подумала она. У нее вдруг возникло чувство невероятной близости к нему, словноона уже принадлежала Мэтту душой и телом… будто то, что должно было произойтивчера, случилось. И Офелия мысленно прокляла себя за вчерашние глупые страхи.Но тем не менее она оценила Мэтта за деликатность.

За весь день о вчерашнем они не упомянули ни слова. Оникатались на лыжах, болтали, смеялись. Им было весело вместе, а когда вечеромвсе уселись за стол, чтобы пообедать, то старались не думать о том, что сегодняих последний вечер перед отъездом. Ванессе пора было возвращаться в Окленд,однако Мэтт пообещал, что через месяц непременно прилетит повидать ее. Пип сОфелией утром уезжали в город, а еще через день у Пип начинались занятия вшколе. У Роберта впереди оставались еще две недели каникул, и он объявил, чтовместе с приятелями отправится в Хевенли покататься на лыжах. А Мэтт собиралсяснова вернуться в свой коттедж. Праздники закончились, но неделя, которую онипровели вместе, оказалась чудесной. Между Офелией и Мэттом ничего не произошло,но теперь они оба знали, что это неизбежно, а когда – решать им обоим. Офелия былаблагодарна ему – она знала, что если бы Мэтт настаивал, вся ее надежда насчастье с ним развеялась бы без следа. Но Мэтт оказался умнее… а может, простолюбил ее слишком сильно, чтобы рисковать. Поэтому наутро они расстались, недавая никаких обещаний. Да и к чему? Оба знали, что к ним снова пришла любовь.