Испытательный срок - Лора Патрик Страница 9

Он отвернулся от окна и посмотрел на свою кровать, перевезенную в Кейп-Норд вместе с его скудными спальными принадлежностями. Ему нестерпимо хотелось тут же взяться за незаконченный вензель на задней спинке. Данк бросил еще один тоскливый взгляд на изножье кровати, прикрыл его одеялом, свисавшим с голого матраца, и вышел из комнаты.

Хаммел припарковал машину неподалеку от вывески «Собственность Чака Менсона», все еще висевшей на своем месте. Холод стоял нешуточный, и Данк, одетый в теплый свитер, дрожал как осиновый лист.

Ветер гнал его к ангару номер два. Шлюп Данка стоял на постоянных домкратах, опиравшихся на деревянные блоки, которые украшала небрежно выведенная надпись «Хаммел». Краску не подновляли много лет. Во времена основания лодочной станции Менсона в поселке зимовал, по крайней мере, один из Хаммелов, если не два-три одновременно.

У носа лодки стояла и тряслась Бет. Ее тонкая замшевая куртка тоже не слишком защищала от холода. Она снизу вверх смотрела на потертые поручни. При виде ее Данк судорожно сглотнул.

— Бет Менсон, ответственная за полировку и лакировку… — бормотала она.

Он шагнул вперед и над самым ее ухом произнес:

— Ищете пищу для души?

Она круто обернулась и оказалась в его объятиях.

— Вы меня до смерти напугали!

Данк держал ее за плечи и смеялся.

— Вижу. Я думал, вы слышали, как я вошел.

Она сделала шаг назад.

— Я не ожидала вас увидеть. Во всяком случае, таким образом. Что вы здесь делаете?

— Вы имеете в виду, в городе?

— Для начала.

— Привожу в порядок дом. Передвигаю кровати и тумбочки.

— А здесь вам что понадобилось?

— Проверить, поставил ли владелец лодочной станции мой шлюп на домкраты.

— Почему это все мужчины, которые приходят сюда, такие скептики? — всплеснула руками Бет. — Я перевезла вашу лодку. Без единой царапины.

— Впечатляет. Вы вообще впечатляющая женщина, Элизабет Менсон.

— Просто я стараюсь делать все, что нужно.

— И вам достаточно масштабов лодочной станции?

— Данк, мой рабочий день кончился. Вы застали меня на пути домой.

— Вы не ответили на мой вопрос о пище для души.

Она пожала плечами, отказалась принять предложенную Данком руку, и они оба двинулись к ее пикапчику.

— В этом году пищей для нее послужит сознание того, что я уберегла Менсонов от банкротства.

— Вы такая дружная семья. Я припоминаю, что ваш папа был вдовцом. А когда умерла мать?

— Когда мне было десять лет. Одной из причин, почему па заставлял нас работать на станции, было то, что здесь он мог приглядывать за нами.

— Кэрол, Перл и Бет Менсон. Как, прожив столько лет в Кейп-Норде, я не научился отличать вас одну от другой?

Вопрос был риторический, и они оба знали это. Бет открыла кабину.

— Можно сказать, что дорога у нас была одна, а ряды разные. Вы, Данк, всегда были в самом скоростном, а я почти все эти годы плелась по обочине.

Он засмеялся.

Она забралась на сиденье и повернула ключ зажигания.

— Хотя мы могли двигаться и в противоположном направлении.

Данк захлопнул дверь, но не успела Бет дать газ, как он невозмутимо спросил:

— Пообедаем?

— Простите, что?

— Нам обоим надо поесть. На этой неделе вы у меня еще не были. Могу предложить полный холодильник полуфабрикатов и скромную кухню.

— Не знаю…

— Ничего больше. Только еда и скромная беседа.

Она выгнула бровь и улыбнулась.

— В самом деле?

— А разве я вел когда-нибудь нескромные беседы?

— Еда и беседа. Что ж, если вы даете честное слово…

— Вы заключили выгодную сделку. Поезжайте за мной прямо к дому, там и поедим. Я не особенно искусный повар, но придется довольствоваться тем, что можно купить в здешней кулинарии, пока я не найду человека, который согласится мне готовить.

Смех удивительно шел ей.

— Вам мало, что я везла вашу лодку с одного конца побережья Мэн до другого?

— Что ж, для Бет Менсон это обычно дело.

— Так вот почему вы меня поцеловали? Хотели подкупить, чтобы я согласилась вам готовить?

— Ничего удивительного. Если бы вы знали, до чего мне надоела собственная стряпня.

— А что у вас в холодильнике?

— Все, что душе угодно.

Она долго барабанила пальцами по баранке и наконец повернулась к нему.

— Если вы обещаете не приставать, я помогу вам готовить обед.

— О чем тут толковать? Человек должен есть!

Всю дорогу Данка не оставляло предчувствие чего-то приятного. Однако это предчувствие по мере приближения к дому сменялось угрызениями совести. Неизвестно, думала ли Бет о реакции соседей, но, судя по всему, она была рада приглашению. Раз пять он посматривал в зеркало заднего вида и следил за едущим следом пикапчиком. Эта женщина умела вносить в самую пустячную беседу что-то свое, придавать ей какой-то неуловимо чувственный оттенок. В любом их споре ощущалось возбуждение.

Он остановился под портиком у ворот, и Бет припарковалась рядом. Лучи осеннего солнца освещали верхушки деревьев. Данк повел Элизабет к дому.

— Ах, служебный вход… — промурлыкала она. — Не грех бы повесить здесь соответствующую табличку со стрелочкой…

Пока Данк вставлял ключ в замок, у него горели уши.

— Когда-то через эту дверь нам доставляли на дом продукты. — Он побледнел. — Вам что, приходилось здесь работать?

— По правде говоря, да…

— О Боже…

— С тех пор мало что изменилось. — Бет миновала прихожую и улыбнулась ему. — Беру свои слова назад. Вы убрали плиту со сломанными горелками и поставили вместо нее микроволновую печь. — Она указала на вереницу дверей. — Если я правильно помню, это чулан, черный ход, а та дверь ведет в комнату прислуги и ванную.

— Почему вы ничего не сказали?

— А что я должна была сказать?

— Помогайте, — пробормотал он и выругался про себя.

— Что вы имеете в виду? Я должна помочь вам готовить обед или выпутываться из неловкого положения?

— А вам не кажется, что это одно и то же? Черт побери, я прошу вас приготовить обед, а вы, оказывается, знаете дорогу на кухню не хуже меня…

Она зарделась.

— Что ж, Данк, вам известно, кто я и откуда. Мне известно, кто вы и кем были прежде. Если вы стесняетесь того, что пригласили пообедать свою бывшую служанку, то вам лучше проводить меня к пикапу.