Спасти зверя - Наташа Шторм Страница 9

― Круто.

― Сейчас найдём отца. ― Пришлось набрать новую комбинацию цифр. ― Африка. Марокко? ― я проверял и перепроверял, но блестящая точка, символизирующая родителя, находилась где-то в районе Уджды. ― Интересно, что он там делает?

― Па, ты что делал в Марокко пару месяцев назад?

Алекс свирепо посмотрел на сына, а потом на меня.

— Нет, мать, ты это слышала, наш ребёнок следит за нами! Нашёл подопытных кроликов.

Я рассмеялась.

— Медработники тоже учатся делать инъекции на своих родственниках.

— Надеюсь, ты хоть в спальню нашу не залез?

Роман возмутился.

— Ты чё, па? Вторжение в личную жизнь. За такое и под суд загреметь можно.

— Не знаю, как под суд, а вот ремня ты у меня отхватишь.

Я искренне веселилась, наблюдая за своими мужчинами. За это время Ромка вымахал, как на дрожжах. И в комплекции почти не уступал грозному Льву. Интересно, как Сашка собирался пороть наследника?

— Ладно, хватит вам. Продолжай, сынок.

Мы шли с Моникой на лекцию, когда она вдруг остановилась.

― Скажи, Роман, а твой прибор мог бы проследить за моим отцом?

Я кивнул.

После пар мы вновь оказались в лаборатории. Фото отца было у неё в телефоне. Я загрузил данные и… Словом, ничего не вышло. Прибор отказывался идентифицировать мистера Левитте. То есть, данные в хранилище на него были, весьма полные. И фотка была свежая, но вот самого Генри не было нигде. Аппаратура даже начального сигнала не подала. Я нажал «поиск».

― Идём. Прибор закончит сканирование утром.

Мы вышли из корпуса и побрели по аллее.

― Может, прогуляемся? ― Моника взяла меня под руку.

― В парк хочешь? Там есть уютное кафе.

― Хочу. И ещё я хочу булку с сыром.

Мы гуляли долго, а потом грелись в кафе. Я посмотрел на часы. Девять.

― Тебе пора. А у меня ещё тренировка.

Я проводил девушку к общаге и уже собрался уйти, как мимо меня пронёсся мотоциклист. Он резко затормозил у дверей, схватил Моню и поволок за угол. Я догнал чучело в комбинезоне в три прыжка. Стукнул, так, слегонца. Парень упал. За углом стоял автомобиль, но он быстренько завёлся и был таков. Пока я утешал девушку, мудак очухался и тоже свалил.

Моника долго всхлипывала на моём плече.

― Кто это был?

― Не знаю. Наверное, ошиблись.

Я не поверил и решил, что завтра подключу слежение.

― Ты в порядке?

― Да.

― Может, ко мне?

Она отрицательно покачала головой.

― Не волнуйся. Наверное, сумочку хотели украсть. Я теперь только по светлому ходить буду. А ты? Ты в порядке? ― девушка поднесла к глазам мою ладонь и осмотрела пальцы. ― У тебя ссадины.

― Ерунда. До завтра заживут.

Моника приподнялась на цыпочки и чмокнула меня в щёку. В первый раз я уловил её запах. Морозная свежесть, чистота и нотка клубники.

― Да ты поэт, сын! И после этого будешь говорить, что между вами ничего не было?

— Я писатель, батя, и, в отличие от бабули, реалист. Это она бы в этом месте потратила двадцать минут на рассказы о нежной коже, которую покрывали смешные мурашки, и о радости единения душ и тел. А я излагаю факты. Свежесть и клубника. Точка.

Я дёрнула мужа за руку.

— Хватит перебивать. Продолжай, сынок.

Моника казалась мне странной. Утром я сделал то, что считал нужным. Теперь я был в курсе всех её передвижений. Что касается мистера Левитте, то ни в живых, ни в мёртвых его не было. Весь день мы пытались дозвониться, но телефон родителя оставался выключенным.

Вечером Моню опять попытались украсть, и я снова среагировал. Словом, посоветовал обратиться в полицию, но девчонка и слушать не хотела. Мало того, взяла с меня торжественное обещание, что я буду нем, как рыба. Женька улетал по делам в Грецию, и я принял, как мне казалось, единственное верное решение ― Моня поживёт со мной. Всё шло неплохо, пока не появилась бабуля. Уж представляю, чего она наговорила маман. А я только просил передать, что мы прилетим домой на каникулы, хотя бы для того, чтобы отец помог разобраться во всей этой ерунде. Не успели.

Алекс поднялся с кресла и начал наматывать круги по комнате.

— А сразу нельзя было позвонить?

— Куда? Показать тебе твои передвижения за последние три месяца? Ты же домой только пару раз заскакивал, чтобы младшие не забыли, как ты выглядишь.

Саша смутился.

— Ну, допустим, дома я бывал чаще.

— Чаще? Возможно, я пропустил те короткие секунды, на которые ты залетал. Что, бать, не стыдно? Мать забросил, детей оставил. Сколько мотаться будешь по свету? Не мальчик уже.

Алекс зарычал и расстегнул ремень.

Я потянула мужа за руку к себе.

— Ладно, успокойтесь. Папа подал в отставку. Больше никаких командировок.

— Аллилуйя! ― Ромка вытянул руки к потолку. ― Тогда давай, отец, думу думать.