Прощай, пасьянс - Вера Копейко Страница 9

Коляска подпрыгивала на неровной дороге, но Лиза не замечала тряски. Сейчас все ее мысли были заняты одним — поскорее увидеть сестру, которая позвала ее.

На помощь.

Стоило подумать о том, что ей предстоит, и Лиза чувствовала, как непривычно быстро колотится сердце, а холодный пот колет спину, несмотря на жару.

Сестра написала то самое письмо, которого она ждала. По сути, это письмо они начали писать давно и вместе, когда вдруг догадались о том, чем они, при полном сходстве, все же отличаются друг от друга.

Они продолжили его писать, когда Мария и Федор полюбили друг друга. Когда Лиза увидела заплаканное лицо сестры, сидевшей в комнате, не зажигая свечи, возле окна, за которым падал снег.

— Что ты здесь делаешь? — изумилась Лиза.

— Смотрю, — сказала сестра, вытирая слезы.

— Что ты видишь? — насмешливо поинтересовалась Лиза. Она явилась в прекрасном настроении после прогулки верхом.

— Снег все накрыл белым. Все, что было. Значит, все умерло. Для меня по крайней мере. — Мария всхлипнула. — Ну и пускай, — проговорила она, сморкаясь в батистовый платочек.

Лиза перестала расстегивать золотые пуговицы на зеленом платье для верховой езды.

— Ты о чем? — нахмурилась она, все еще находясь во власти недавнего полета на Резвунчике. Она пока не отошла от гонки, мышцы ее хрупкого, как у сестры, тела хотели продолжать движение, потому что конь заставляет всадника напрягать каждую мышцу, чтобы удержаться в седле.

— Я о чем? — всхлипнула снова Мария. — Я…

— Ну да, ты, моя милая половинка!

— Ах, если бы точная половинка… — Голос Марии задрожал окончательно, она сдалась под натиском охвативших ее чувств. Батистовый платок был уже ни к чему. Ему не впитать в себя безудержный поток слез.

Полное несчастье угадывалось не только в голосе, но и в позе Марии. Ее домашнее голубое платье с высоким лифом натянулось на спине, а длинная рыжая коса безжизненно или равнодушно свисала по спинке стула. Точно коса жила отдельной жизнью, никак не связанной с Марией. Чужая.

— Ты сомневаешься? До сих пор? — не думая, спросила Лиза.

— А ты — нет? Ты забыла?

В голосе сестры Лиза услышала упрек, ее рука замерла на очередной пуговице.

Мария продолжала:

— Я о том, почему не могу позволить себе… — Она шумно набрала воздуха, словно испугавшись, что ей его не хватит.

Лиза почувствовала, как у нее самой слезы подступили совсем близко. Она уже знала, что сейчас произнесет сестра. Она метнулась к ней, обняла за плечи и заставила себя с неколебимой уверенностью сказать, опередив Марию:

— Ты можешь позволить себе любить и выйти замуж.

— Но как же… потом? После? Федор мечтает о наследнике.

— Он у него будет, — твердо сказала сестра.

— Доктор в Париже говорил совсем другое… — Голос Марии звучал тускло, каким стал заоконный свет.

— Но я не доктор. Я твоя половинка. Того, чего нет в тебе: есть во мне.

— Ох, Лиза!.. — Мария печально засмеялась. — Мы уже не те девочки, которые открыли то, что открыли.

— Но открыли, — заторопилась Лиза. — Сами, без всякого доктора. Потому что понимаем друг друга без слов. Вот ты сейчас наверняка скажешь, с кем я каталась, какой был подо мной конь? — Сестра попыталась с помощью легкого вопроса позволить Марии убедиться, что на самом деле им не нужны слова.

— Ты каталась с Жискаром на Резвунчике, — бесцветным голосом ответила Мария, но все же некоторую живость в тоне сестры Лиза уловила.

— О чем мы с ним говорили? — смеясь, спросила она. — Быстрее…

— Он в третий раз предлагал тебе выйти за него.

— А я?

— Ты согласилась.

— Ох! Ну что, убедилась? Мы все знаем друг о друге без слов, моя дорогая сестра.

Знала она и о том, что именно эта новость, о которой догадалась Мария, ввергла сестру в еще большую печаль. Она сидела без света в комнате и смотрела на снег, зная, что сегодня Лиза наконец даст Жискару свое согласие. Тогда, думала Мария, она останется один на один со своей бедой.

Да, бедой, поскольку Федор каждое письмо к ней заканчивал вопросом: когда?

Однажды Мария попыталась написать ему, в чем дело, почему она медлит с ответом. Она хотела написать ему прямо: если его не пугает, что у них не будет детей, то она согласна стать его женой.

Но Лиза схватила ее за руку.

— Мария, не думай, что все люди, а особенно те, кто окружает Федора, выросли с такими широкими взглядами на жизнь, которые воспитали в нас наш отец и наша тетушка! Своей искренностью, моя дорогая Мария, ты доставишь Федору неутолимую муку. Ты лишишь его радости жизни с тобой и надежды. Оставь ему надежду, а ему будет достаточно любви к тебе и твоей любви к нему. Понимаешь? Иногда лучше не знать что-то с самого начала, чем печальную правду. Не всем по силам справиться с такой правдой.

— Но он не может оставаться без наследников, Лиза, — упрямо качала головой Мария. — Ох, если бы мы тогда не поехали к Нотр-Дам…

— Скажи еще, если бы мы вовсе не родились, — фыркнула Лиза.

— О чем ты говоришь? — возмутилась Мария. — Наша мамочка ушла из жизни, подарив нам каждой по одной жизни! Мы должны прожить в радости, чтобы там, на небесах, она была нами довольна. Чтобы радовалась за нас!