Мечта handmade - Мария Чепурина Страница 9

Уже четвертый частопталась я в окрестностях магазина, рекламировать который направило меняагентство «Активити». Время подходило к полудню. Еще недавно жизнь казаласьпрекрасной: я молодец, потому что смогла встать в шесть утра, я иду на новуюработу, впереди меня ждут новые знакомства, впечателения, зарплата… Увы! Непрошло и половины рабочего дня, как мое настроение переменилось напротивоположное. Радоваться было абсолютно нечему.

Начнем с того, чтопачка зеленых листовок, обещавших однопроцентную скидку в магазин «элитной»косметики «Мирабель» (между нами говоря, там продавались ядовитые китайскиепомады, поддельные духи и хозяйственное мыло), совершенно не уменьшалась. Почтивсе, кому я протягивала свою рекламу, либо мотали головой, либо отмахивались,либо посылали куда подальше, либо – так было в большинстве случаев – делаливид, будто промоутер Ульяна Горохова не существует в природе. Прохожие спешилипо делам, и на косметику, равно как и на то, что мне надо как‑то раздатьзлосчастные бумажки, им было наплевать.

Вместо того чтобынабрасываться на скидки и хватать бесплатные листовки, люди то и дело обращалисько мне со всякими дурацкими вопросами. Мужик бомжеватого вида попросилзакурить, маленькая девочка поинтересовалась, который час, а одной слепойбабульке даже понадобилось, чтобы я набрала на ее мобильном какой‑тономер и нажала «вызов». Что уж говорить о вопросах на тему «как пройти?» и «гденаходится?» – такие поступали каждые полчаса! При этом гадкие прохожие, дажеполучив от меня ответ, отказывались взять рекламную листовочку в качествеблагодарности. Так что после трех‑четырех случаев я стала требовать«оплату вперед»: сначала вы берете бумажку, а потом уже я выслушиваю вашвопрос. Промоутер – это вам не справочное бюро, в конце концов!

Впрочем, все этобыло сущей ерундой по сравнению с тем, что уже к одиннадцати часам у меня жуткоразболелись ноги. Перед выходом на работу руководство посоветовало надетьудобную обувь, и я выбрала свои самые лучшие, мягкие, кожаные… туфли нашпильках. Ну кто же мог знать, что все будет так плохо, и за смену я ни разу несмогу присесть?! Ясно же, что выглядеть хорошо хочется всегда, а особенно впервый рабочий день на новом месте! Правда, в какой‑то момент в голове уменя промелькнула мысль надеть кроссовки или тряпичные тапочки, но что, еслипотом в классе пойдут разговоры о том, что «Ульяна раздавала на перекресткелистовки, одетая как колхозница»?! Я нарядилась во все самое лучшее. И воттеперь узкие джинсы натирали мне все, что можно, браслеты мешали, тяжелыесерьги невыносимо оттягивали уши, а ноги словно выросли на целый размер иперестали помещаться в туфлях. Кроме того, мне ужасно хотелось есть.

Не сойти с ума, нерасплакаться и не сбежать с работы прямо сейчас мне помогали только мысли оГене. Я думала, что жертвы не напрасны, что благодаря этим дрянным листовкам явсе‑таки заработаю на фуксиевое платье и что Ищенко в один прекрасныйдень станет моим. Даже представляла, будто Гена где‑то здесь, будто онстоит рядом со мной и помогает впаривать прохожим макулатуру. От этого сразустановилось как‑то легче.

Вчера вечером,перед тем, как ложиться спать, я еще раз зашла на его страничку и списала номертелефона. Теперь он хранился в записной книжке моего мобильного. Раз уж Гена нереагировал ни на какие попытки познакомиться виртуально, надо было действоватьрешительно, атаковать его в лоб. Например, взять и позвонить.

Конечно, такиевещи легки только на словах. Вечером звонить я не решилась: вдруг уже спит!Утром тоже: вдруг еще спит! Потом надо было идти на работу, получать листовки,заниматься их раздачей… В общем, оказалось не до того. А вот теперь я подумала:не устроить ли обеденный перерыв? Не позвонить ли Геннадию прямо сейчас?

Купив в ближайшемларьке мороженое, сунув продавщице несколько листовок и поспешив скрыться, покаона не поняла, что к чему, и не заругалась, я нашла свободную скамейку идостала телефон. Пролистала записную книжку… вот он, Геночка! Так у меня изаписан. Что ж, нажать «вызов» сейчас или чуть подождать?

Я отложила звонок.Потом вновь отложила. Затем представила, о чем буду говорить с Ищенко.Набросала на бумажке кратенький конспект. Нажала кнопку вызова… и почти сразуже сбросила звонок. Нет, решиться на телефонный разговор с Геной было простоневозможно! В итоге я отправила ему анонимное СМС: «Давай дружить!» и вернуласьк работе, с минуты на минуту ожидая ответа.

Прошло полчаса.Ищенко молчал. Листовки, как и прежде, не расходились. В надежде поскорее отних избавиться я решила переместиться к метро: там же все‑таки народупобольше.

Надежды неоправдались. Выход из подземки был буквально оккупирован промоутерами. Ккаждому пассажиру, покидающему метро, одновременно бросались по три‑четыречеловека со своими листовками, скидками и «специальными предложениями», так чтомне конкурировать с ними было не под силу. По правде сказать, я не раз и не двабывала на этой станции, но раздатчиков рекламы как‑то не замечала.Видимо, они были для меня пустым местом. Так же, как теперь я – для большинствапрохожих.

А вот длярекламщиков, которые не собирались никому отдавать пятачок у метро, я оченьдаже существовала. Два раздававшие бесплатную колу мальчика в синих рубашках,девушка, предлагавшая всем обменять свою жвачку на «Орбит», тетка ссоциологическим опросом по стиральным порошкам, бабулька с листовками пропластиковые окна и негр в красных шароварах, рекламировавший ресторан «ТарасБульба», явно не были расположены принимать меня в свою компанию. Им и так былотесно. Впрочем, какое‑то время я все же пыталась приставать к вышедшим изметро людям и совать в их руки, занятые колой, жвачкой и разнообразноймакулатурой еще и свои бумажки. Это продолжалось до тех пор, пока широкоплечийафроукраинец не подошел ко мне и не проговорил спокойно‑угрожающим тоном:

– Слушай… Шлабы ты отсюда…

Я двинулась(вернее, заковыляла) на прежнее свое место, но тут начался дождь. Укрыться былонегде: листовки раздавать надо во что бы то ни стало, когда эта моросьзакончится – непонятно, а заниматься рекламой под крышей постороннего магазинаили кафе мне, понятное дело, не разрешат. Помокнув минут пять, я поняла, чтовсе. С меня хватит!

Выбросила листовкив мусорный бачок, сняла туфли и по лужам потопала к Таньке.

Танька работала впродуктовом, в паре кварталов от того места, где тусовалась я со своими«косметическими» бумажками. Стоило только переступить порог магазина, какпослышался ее громовой голос:

– УВАЖАЕМЫЕПОКУПАТЕЛИ! СЕГОДНЯ У НАС ПРОХОДИТ АКЦИЯ ОТ ПЕЛЬМЕНЕЙ «ИЗРЯДНЫЕ»! ПРИ ПОКУПКЕПЕЛЬМЕНЕЙ «ИЗРЯДНЫЕ» ВЫ ПОЛУЧАЕТЕ ПРИЗЫ И ПОДАРКИ ОТ ПЕЛЬМЕНЕЙ «ИЗРЯДНЫЕ»!

Татьяна стояла усамого входа, наряженная в дурацкое платьице с рюшечками а‑ля фарфороваястатуэтка и нелепый белый фартучек. Учитывая небольшой рост и плотноетелосложение подруги, на ней этот прикид смотрелся особенно удручающе. «Ей быоборок поменьше, да цвет голубой или синий, да юбочку подлиннее – вот тогдаполучилось бы симпатично», – подумала я неизвестно почему. На прилавкеперед Танькой, явно сооруженном наспех, располагалась непрезентабельнаяпластмассовая тарелочка, с которой на покупателей глядели несколько клеклыхпельмешков.