Взгляд со второго этажа - Евгений Щуров Страница 9

– Я не знаю, мы никогда не говорили с ним о делах, – вздохнула я. – Мне это было совершенно не интересно, и он об этом хорошо знал.

Я помолчала и добавила:

– Ну конкуренты, конечно, были. Вот из области одного знаю. Только об этом отец рассказывал. Владелец парфюмерного концерна какого-то. Фамилия его Калинков, кажется, сильно папе и Семёну настроение портил.

– Калиненко?

– Да-да, Калиненко! – поправилась я.

– И что господин Калиненко?

– Он несколько раз обходил папу на виражах по выпуску парфюмерии, что сильно снижало наши обороты продукции.

– Но это же естественная практика для бизнеса – конкуренция!

– Только не в России, как говорит папа, – парировала я.

– Хорошо, а ещё кто мог быть врагом, э-э-э, конкурентом?

– Не знаю, майор! Больше ничего не знаю, – с печалью в голосе твёрдо ответила я.

Дальше мы ехали молча. Мне говорить не хотелось, офицеры понимающе молчали. За окнами автомобиля уже мелькал городской пейзаж.

Вскоре остановились у городского управления, мы с майором вышли.

– Прошу, – Костырин помог мне выйти, протянув руку. Потом осторожно взял меня за локоть.

– Спасибо, я сама.

Мы прошли в здание, выписали мне пропуск. Скорее хотелось домой. Всё вокруг раздражало – люди, дома, вещи; надо побыть одной. Да, позвонить Ване! Я удивилась себе, что на время сын выпал из мыслей.

Заиграл мой мобильник. Это папа.

– Девочка моя, ты как?

– Папа, ты уже знаешь?

– Знаю. Держись. Ване я уже звонил, так было лучше, если я сообщу. Мы всё-таки мужчины.

– Спасибо, папа. Как он отреагировал?

– Он вёл себя как настоящий мужчина. Сначала помолчал, потом сказал: «Вылетаю». И всё. Молодец.

– Когда он прилетит? Обо мне не спрашивал?

– Оль, ну откуда я знаю, когда прилетит? Сегодня или завтра, – папа перевёл разговор: – Ты где?

– На опознание приехала.

– Менты уже добрались до тебя? Оперативно! Мне приехать? Вы в городском управлении?

– Не надо, папа, я в порядке, да.

– Ну держись, девочка! Потом мне позвони.

– Хорошо, папа, пока, – я положила телефон в сумочку.

Майор Костырин открыл дверь в кабинет и пригласил меня садиться. Я села на стул у его стола и тупо смотрела на письменный прибор, пока майор отпирал дверку сейфа и доставал оттуда папку.

– Хотите кофе? – спросил он, садясь в кресло.

– Спасибо, не надо.

– Воды?

– Нет, – разговаривать всё ещё не хотелось.

– Ольга, скажите, в каких отношениях с вашим мужем был Борис Павлович?

– В очень добрых… Вы что, думаете, он мог убить Семёна? – я усмехнулась. – Скорее, Семён Арсеньевич мог бы из-за денег ликвидировать папу, ну чисто теоретически, конечно, муж и мухи не обидит… Да и папа очень добрый.

– Поймите правильно, Ольга, это моя работа – найти убийцу, заказчика. А это тот, кому очень выгодна смерть Семёна Арсеньевича. Проверять будем все версии…

– Тогда запишите, что я с утра никуда из дома не выходила, да! – перебила я майора довольно резко.

– Ну, Ольга, не злитесь, я же говорю, это моя работа!

– Хорошо.

– А сами-то вы что-нибудь думаете об этом?

– Нет. Ещё не думала, – я посмотрела Костырину прямо в его карие глаза. – Ещё часа не прошло, как это узнала. Мне пока не до того… Пойдёмте на опознание, пока я в силах.

– Да, пойдёмте.

Майор взял бумаги, встал из-за стола, подошёл ко мне и предложил руку. Я протянула свою, встала со стула. Мы вышли из кабинета и пошли по коридорам куда-то вниз, в подвал. Майор изредка придерживал меня за локоть.

– Александр, мне страшно, – тихо произнесла я.

– Не бойтесь, это быстро. Мне кажется, вы сильная женщина.

И тут у меня из глаз потекли слёзы! Мне стало очень жалко себя саму, сильную женщину, которая проревела ночами глаза рядом с таким мужем! Семён никогда не обижал меня грубостью, инстинктивно догадываясь, что грубости я не потерплю. Но вёл себя порой так, что лучше бы ударил. Всё его бабы!

– Ну не плачьте, Ольга! – Костырин увидел слёзы и вновь взял меня за локоть. – Пять минут, и лейтенант отвезёт вас домой. Сейчас налью вам воды. А может, коньяк?

– Нет-нет, только не алкоголь! У меня ещё сильней голова разболится.

Мы дошли до двери с короткой вывеской «Морг». Морг, смерть, жизнь, труп…

Майор открыл дверь и, секунду замешкавшись, пропустил меня вперёд.

– Чёрт, не знаю, как по этикету пропускают дам в такое заведение.

– Это неважно, – всхлипнула я. Слёзы продолжали катиться из глаз.

Когда доктор приподнял простыню с головы мертвого Семёна, слёзы сами высохли. Я смотрела на очень бледное усатое лицо своего мужа, и страх ушёл. Это был не тот Семён, которого я знала почти двадцать лет. Это был просто труп Семёна, просто мёртвое тело. Полусемён. Оболочка. Чего-то очень важного не хватало. Я успокоилась окончательно. Майор формально спросил:

– Это ваш муж? Семён Арсеньевич?

– Да.

– Подпишите здесь, – сказал тихо майор и подал мне папку.

Доктор накрыл простыней лицо Семёна. Я расписалась в бумагах. Мы с майором вышли и молчали до входа в его кабинет.

– Сколько работаю – не могу привыкнуть к смерти, – произнёс Костырин.

Я промолчала. Для меня смерть представляла собой неизъяснимый ужас, с каким сталкивается каждый человек, кто чаще, кто реже. Когда умерла мама несколько лет назад, я стояла у гроба на похоронах и смотрела на нее с таким чувством, будто это какая-то ошибка, игра в театре, что она сейчас откроет глаза и скажет: «Прости, дочка, я глупо пошутила». Мне казалось несправедливым, что мама умерла, что оставила меня без своей ежедневной заботы, ласки, и чувствовала себя очень обделённой. После смерти мамы, сейчас, я думаю, что это был мой самый близкий и родной человек после сына.

Майор позвонил лейтенанту, чтобы тот отвёз меня домой. Положив трубку, сказал:

– Спасибо, Ольга. Мы с вами ещё увидимся.

– Хорошо. Звоните, приеду, если понадоблюсь.

– Простите, а вам самой важно, чтобы мы нашли убийцу?

Я задумалась, услышав вопрос Костырина. Что изменится, если убийцу найдут? Ничего! Я не стану мстить, не стану бросаться на него в зале суда, я даже на суд не пойду! И что случится, если не найдут? Тоже ничего не случится.

– Нет, Александр, мне не важно, – твёрдо ответила я и встала. – Где ваш лейтенант? Мне тяжело здесь находиться.