Романтическое приключение - Лорна Теддер Страница 9

Было мокро, тепло, щекотно и пахло… странно. Дерек проснулся и краем глаза увидел розовый язык возле своей щеки.

— Р-р-р! — рыкнул он и спихнул с себя шерстяной клубок по кличке Митци. Терьер отпрянул и снова лизнул Дерека в нос. — Пошла отсюда! — Столкнув собаку, он рукавом вытер лицо. — Слюнявая псина, — пробормотал он. — Хорошенькое начало дня.

Дерек с трудом поднялся с пола, каждый позвонок ныл. На жестком полу не доводилось спать со времен тренировок на выживание. Он мог сносить холод и жару, даже саранчу есть, если очень надо, но ничто в его военной подготовке не имело отношения к охране строптивой молодой женщины, ее очаровательной дочки и их комнатной собачонки.

Встав на ноги, он потянулся и, подпрыгнув, дотронулся рукой до потолка. Собачонка крутилась вокруг, потом поплелась к своей подушке, плюхнулась и — ей-богу — улыбнулась ему.

Дерек не видел Мэллори и Кейти, но слышал, что они уже встали. Тихо вещало радио. Из кухни доносились звуки и запахи, так знакомые с детства. Он направился туда, но вынужден был замедлить шаги. Плечо ломило. Да, ему необходим горячий душ, чтобы утихомирить боль.

А Мэллори с Кейти толклись на кухне. Они заглядывали в окошко духовки. Их окутал аромат шоколадного печенья. А Дереку хотелось пить. Они не могли его видеть. Он наблюдал за ними, затаив дыхание. У них спокойные и счастливые лица. Наверное, именно так они проводят выходные.

— Это завтрак? — спросил он, входя и едва сдерживая улыбку.

Мэллори вздрогнула от неожиданности. Вот как расстроились нервы от чужого вмешательства в ее жизнь. Из кроткой молодой матери она превратилась в настороженную, как тигрица, женщину. Проклятие! Не надо было ему упоминать о еде. Это для нее больная тема. Она и вчера чуть не разрыдалась, когда подумала, что обязана еще и готовить ему еду за свой счет.

Кейти крутилась возле него и радостно улыбалась.

— Де-век, хочешь печенья? Шоколадное, твое любимое!

Медленно развернувшись, Мэллори подбоченилась и уставилась на него.

— Она имеет в виду, что это ее любимое. Думает, раз она его любит, значит, и все остальные тоже.

— Она оказалась права. — Дерек тихо вздохнул, и Мэллори не смогла произнести, насколько он раздражает ее, стоя здесь.

Она сменила прозрачную пижаму на джинсовые безрукавку и шорты. Она была босиком. Он задержал восхищенный взгляд на ее стройной фигуре. Мэллори повязала волосы широкой лентой. Вполне подойдет, чтобы затянуть ее на его шее, подумал Дерек. И он знал, что если не сможет и далее контролировать свои бурные эмоции и порывы так же, как сейчас, то она в конце концов крепко подцепит его на крючок.

— Де-век! Де-век, достань карандаш.

Он поднял брови и посмотрел на Кейти. Она указывала на холодильник. Сколько раз маленькая Тори подговаривала его достать что-нибудь, когда грозная мама прятала от нее игрушки в шкафу.

— Конечно, — ответил Дерек не раздумывая и положил карандаш рядом с раскраской.

Мэллори сердито хмыкнула и убрала карандаш обратно.

— Я ведь уже говорила вам, не давайте Кейти этот маркер. Она разрисует себя, стены и все вокруг. В доме полно карандашей. Почему надо давать ей тот, что не стирается?

Не стирается, не смывается. То, что не сойдет. То, что останется с ним навсегда. Как свет обожания в глазах Мэллори, когда она смотрит на дочь. Или тот страстный трепет восторга, который смутил его, потряс, когда она, упав в его объятия, вдруг ощутила его жгучее желание.

Черт возьми, даже воспоминания о ней в его объятиях возбуждают в нем вожделение. Сейчас, кинув взгляд на его костюм ниже пояса, она бы решила, что у нее в доме поселился настоящий сексуальный маньяк. Наверняка она так подумает. Но он ведь военный летчик и обязан сохранять реноме.

Чтобы скрыть от нее мгновенную реакцию своего тела, Дерек ретировался в ванную и по пути оповестил:

— Приму душ, если не возражаете. Я быстро.

Обернувшись, он увидел, как Мэллори облизывает ложку.

— О! — произнесла она. — Вы спрашиваете моего разрешения? Это прогресс.

— Вы одолжите мне зубную щетку?

Она округлила глаза.

— Я не держу лишних. У меня нет и привычки оставлять спать на полу чужих мужчин. — Она бросила ложку в раковину. — Посмотрите в аптечке. Есть новая, еще в упаковке, для Кейти. Быть может, подойдет?

— Спасибо. — Дерек коснулся щетины на подбородке, хотел попросить еще и бритву, но передумал. Может, и она найдется в аптечке? Уже то, что он спросил про щетку, показалось неприличным. Будто про любовника спросил. Он все еще стоял спиной, наблюдая за ней через плечо. Должно быть, выглядел дурак дураком.

— Что-нибудь еще, капитан?

— Ничего не предпринимайте, пока я буду в ванной, — предупредил он. — Я оставлю дверь приоткрытой, так что смогу услышать, если вы попытаетесь…

Улыбка тронула ее губы.

— На вашем месте я бы не стала оставлять дверь открытой. У Митци есть ужасная привычка.

— Э-э, думаю, мне удастся справиться с такой собачонкой.

Она пожала плечами:

— Дело ваше. Потом пеняйте на себя.

— Извините, Мэллори. — Он намеренно не называл ее «миссис». Она не поправила его. — Я должен… Вчера вечером вы продемонстрировали, что доверять вам нельзя.

Она снова пожала плечами:

— Вы пожалеете о своем решении.

— Если я не оставлю дверь приоткрытой, возможно, еще больше пожалею.

Минут через двадцать он выйдет, а они — ушли? Этого не произойдет, наверное. Стеречь женщину с маленькой девочкой ему еще не доводилось, все было теперь в новинку.

Он толкнул дверь в ванную, и вдруг его осенило.

— Может, кому-то еще сюда надо?

— Мне нет. — Мэллори нахмурилась и повернулась к дочери, которая печенье приставила как усы: — Кейти, хочешь пи-пи?

— М-м, нет, хочу шоколадного молока.

Черты лица Мэллори внезапно смягчились.

— Нет, спасибо. И спасибо, что спросили. — Она, должно быть, вспомнила отказ лейтенанта Лоренса отпустить ребенка в туалет и как Дерек помог ей. Может, был сделан первый шаг к их примирению. Он мог быть, конечно, решительным и твердым, когда необходимо, но почему он должен быть жестоким с ней?

Мэллори сделала погромче радио на кухне и начала прибираться. Ее подбородок с вызовом вздернут, но выражение атаки в глазах погасло.