Поединок с собой - Ким Ригерт Страница 9

Поняв, что спорить бесполезно, Майкл состроил недовольную гримасу и, демонстративно вздыхая, удалился в свою комнату.

Марджори устало села в кресло. Недавнее лихорадочное возбуждение сменилось полным упадком сил. Неужели причина всему — просто-напросто новая встреча с Крисом? Хотя, если разобраться, не так уж и проста эта встреча. Ведь Крис заявил, что намерен вернуться в ее жизнь.

О, только не это!

До сих пор Марджори тешила себя мыслью, что давным-давно изжила все остатки былых чувств к первой — и единственной! — любви своей жизни. Что вполне готова встретиться с отцом своего сына и обсудить все, как подобает взрослым разумным людям.

Как же она ошибалась! Действительность ничуть не совпадала с тем, что рисовала Марджори в своих мечтах. Крис, которого она себе вообразила, отнюдь не рвался принимать участие в воспитании ребенка. Да и вообще отнесся к известию о существовании сына без особого энтузиазма. Такой Крис нехотя предлагал Марджори финансовую поддержку, отпускал пару комплиментов по поводу того, как она замечательно справляется со всем в одиночку, а через пару часов, ну, на худой конец, дней, отбывал в очередную экспедицию. Да, с таким Крисом было бы легко и просто договориться.

Реальный же Крис оказался куда более крепким орешком. Непроницаемый, непредсказуемый, несговорчивый. И при всем при том бесконечно обаятельный. Неудивительно, что Майкл от него без ума. Чего еще оставалось ждать?

Но на то, что они уже завтра с утра пораньше отправляются на долгую прогулку, на это Марджори совсем не рассчитывала. День, проведенный вместе, сплотит их еще крепче. Не такие ли обстоятельства когда-то свели вместе самих Марджори и Криса? Она помнила все их совместные прогулки так ясно и живо, точно это происходило только вчера. Крис был совершенным, идеальным спутником. Внимательный, заботливый и в то же время веселый и всегда готовый на очередное маленькое приключение. С ним было хорошо говорить и хорошо молчать. И он всегда умел добиться того, чего хочет, даже если обстоятельства этому никак не благоприятствовали…

Вот это самое умение настоять на своем и пугало сейчас Марджори.

А что, если Крис и впрямь задержится в этих краях надолго? Что, если ей придется видеть его день за днем, неделя за неделей?

Силы Небесные! Даже подумать страшно!

Марджори услышала, как плеск воды наверху затих и Майкл прошлепал босыми — опять босыми! — ногами к себе в спальню. Пора поцеловать мальчика на сон грядущий. И надо надеяться, что он не почувствует, какие тревоги и сомнения терзают его вконец растерянную мать.

Майкл уже лежал в кровати, свернувшись клубочком под одеялом. Только бы не начал снова расхваливать отца! — подумала Марджори.

Он и не начал.

Взгляд его был серьезен и задумчив, с худенького личика сбежали все следы дневного, задорного выражения.

— Я так боялся, что он вообще не приедет, — тихо-тихо пробормотал Майкл.

Сердце Марджори сжалось от нежности и жалости. В такие минуты, как сейчас, сын снова казался ей совсем крошкой, маленьким беспомощным малышом, у которого на всем свете нет никого, кроме нее. Но это случалось редко. Обычно Майкл был преисполнен неиссякаемого оптимизма, и как-то забывалось, что и у него есть свои сомнения, тревоги и печали.

Скорее всего, он просто умел таить их в себе. Ни разу до сих пор ни словом, ни жестом, ни взглядом мальчик не выдал своего отчаянного страха, что отец может и вовсе не объявиться на Корфу. О, он вовсе не обходил тему отца молчанием и засыпал мать сотнями вопросов про Криса, но никогда не выказывал ни малейшего беспокойства на его счет.

Конечно, Марджори сильно нервничала, когда пришлось знакомить сына с его родственниками по отцовской линии: Джералдом и позже с Изабеллой. Однако, к ее облегчению, они чудесно поладили. И потом, задавая все новые и новые вопросы об отце и о том, чем он занимается, Майкл никогда не задавал самого главного вопроса: «Когда же он приедет?»

Марджори только радовалась этому, убеждая себя, что такое молчание свидетельствует лишь об одном: Майклу не так-то и хочется, чтобы отец приехал. Но теперь стало ясно, что дело обстояло совсем наоборот. Мальчик отмалчивался именно потому, что ему ужасно, безумно хотелось скорее познакомиться с Крисом.

— А для тебя это было так важно?

Майкл буквально подпрыгнул на кровати.

— Ну конечно! Еще бы не важно! Я хочу как можно лучше узнать его! Ведь он мой отец! Я всегда этого хотел!

У Марджори снова болезненно сжалось сердце. Вот и рушился очередной, но такой утешительный миф. Миф, который она изо всех сил поддерживала все десять лет: что им с Майклом больше никто не нужен. Что она правильно поступила, когда приняла самое главное решение в жизни и не сообщила Крису о беременности.

И все же молодая женщина знала: доведись ей принимать это решение заново, она поступила бы точно так же. Учитывая планы Криса на жизнь, она просто не могла иначе.

Возможно, сейчас Крис пересмотрел свои приоритеты. Но десять лет назад ему меньше всего на свете нужны были жена и ребенок. Семья бы подрезала ему крылья, а точнее, учитывая специфику занятий Криса, плавники, приковала к земле, заставила отказаться от романтики подводных глубин и дальних странствий. Ведь Крис непременно счел бы своим долгом жениться на ней.

Но он не любил, никогда не любил ее. Не любил, даже когда они вместе лежали в постели и, как принято говорить, занимались любовью.

Брак их был бы невыносимой пародией на настоящий союз. Она была готова отдать Крису свою душу, свое сердце. Им же двигало лишь примитивное желание. Такой брак оказался бы губителен для обоих.

Так что перед Марджори практически не стояла проблема выбора. Вот только одна беда: принимая решение, она практически не задумывалась об интересах Майкла, о том, как будет лучше ему. Уже потом, задним числом она убедила себя, что любому ребенку куда лучше иметь только маму, зато нежную и любящую, чем обоих родителей, которые вечно дуются друг на друга и вообще недовольны самим фактом появления малыша на свет.

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Марджори. Однако она взяла себя в руки, чтобы не растревожить Майкла еще сильнее.

— Ну вот, солнышко, а ты волновался. Он ведь приехал, — произнесла она спокойно и рассудительно, хотя на самом деле ни спокойствия, ни рассудительности в себе сейчас не ощущала. — И вы с ним теперь сможете получше узнать друг друга и вообще весело проводить время.

— Уж это точно! — с довольным видом подтвердил Майкл, снова укладываясь.

Веки его начали слипаться. Накопившаяся за день усталость давала о себе знать. Еще минута — и он уже спал тем крепким безмятежным сном, каким спят только дети.

Поцеловав сына в щеку, Марджори спустилась в гостиную. В обычный вечер она бы заварила чаю, взяла чего-нибудь вкусного и устроилась с книгой перед окном или на террасе, наслаждаясь единственным спокойным временем за сутки.