Ночь, шампанское, любовь - Фиона Бранд Страница 9

Он сделал это из доброты? Разумеется. Им двигало желание?

Джемма едва заметно вздохнула, задав себе этот вопрос, который не давал ей покоя.

Габриэль остановился в конце лестницы, электрический свет упал на его четко очерченные скулы, прямой нос, осветил шрам над виском. Он заглянул Джемме в глаза, и она вспомнила – этот шрам еще подростком он получил во время поножовщины на Мединосе.

Как и все члены его семьи, Габриэль был обучен самообороне. С ножом в руке он предотвратил уличное ограбление, и этот шрам не портил его, наоборот, придавал еще больше мужественности. Пусть он и родился в Новой Зеландии, но Джемма знала – Габриэль был главой древнего и богатого европейского рода с многовековой историей.

– По поводу репортера не тревожься, он за нами не пойдет, если только не знает, как открывается дверь. Кстати, совсем забыл…

Он остановился наверху лестницы и достал из кармана телефон.

Связавшись с охраной, Габриэль попросил проверить аккредитацию того репортера.

– У него не было журналистского бейджика. Если нам повезет, его поймают прежде, чем он успеет выйти из замка и опубликовать снимки.

Джемме снова стало неловко. Она опустила глаза на предательски поблескивающую в матерчатой сумке бутылку и украдкой затолкала кружевную комбинацию поглубже.

– Спасибо тебе.

Все же Джемме не очень верилось в то, что ее оставят в покое после публикации фотографий. Учитывая ее «удачливость», фотографии уже наверняка отправили редактору какой-нибудь желтой газеты.

– Когда спустимся на первый этаж, то окажемся недалеко от места, где я припарковал машину. Если хочешь, могу подбросить тебя до гостиницы.

Джемма снова натянуто улыбнулась ему:

– Это не обязательно. – Теперь она перестала паниковать и действовать наобум и могла рассуждать логически. – У меня с собой сотовый, я могу вызвать себе такси.

Габриэль помолчал и посмотрел на часы:

– Если ты не вызвала машину заранее, тебе придется подождать. На Мединосе не так много такси. Когда же у Константина вечеринка, гости заботятся о том, как будут добираться домой, загодя. – Он заглянул в ее глаза. – Ты можешь подождать снаружи. Велика вероятность, что кто-то захочет тебя подвезти.

Джемма ужаснулась. Габриэль наверняка догадывался: сейчас ей меньше всего хочется оказаться на парадной лестнице Кастелло, под пристальными взглядами журналистов. Конечно, он читал газетные статьи о ней… Вот почему он так вовремя появился рядом с комнатой Зейна!

Но каковы бы ни были мотивы Габриэля, Джемма была признательна за его вмешательство. Габриэль сам предложил ей поцеловаться, и было бы наивно отрицать – он все еще испытывает к ней нежные чувства! Боже, какое безумие… Габриэль мог поправить ее положение, но если бы он узнал о Санче, то он мог бы создать Джемме множество проблем…

Она подняла голову и посмотрела в его глаза:

– Полагаю, ты понимаешь, привлекать и дальше внимание прессы для меня не желательно.

– Я знаю, у тебя есть ребенок. Мне также известно о твоих проблемах с опекой. Но даже в этом случае тебе в последнюю очередь нужно было обращаться за помощью к Зейну.

Габриэль наблюдал за тем, как краска сошла с лица Джеммы. Он не хотел быть настолько прямолинейным, но его терпения не хватало на более тонкие намеки.

Он поклялся поговорить с Зейном прежде, чем покинуть Мединос. И все равно, как сильно брату нравилась Джемма. Раз уж тот собрался жениться, то, по убеждению Габриэля, его кузен должен был оставить Джемму в покое – раз и навсегда!

Спускаясь по крутым потертым ступеням, Габриэль почувствовал опьяняющее чувство удовлетворения. Свет померк, звуки стали тише. Он и Джемма прошли три лестничных пролета и оказались в промозглом и холодном проходе, выложенном камнем. Этот узкий коридор проходил вдоль кухни и пекарни, где витали ароматы острой рыбы, типичного блюда на Мединосе, и только что испеченного хлеба.

Габриэль открыл узкую тяжелую дверь, пригнул голову и вышел на северную сторону Кастелло.

Холодный соленый морской ветер задувал в узкий проход между гаражами и стеной замка.

Волосы Джеммы развевались на сильном ветру. Блестящие пряди скользнули по его плечу, едва заметно, словно паутинки, коснулись его щеки, и он почувствовал теплый соблазнительный аромат гардений.

Джемма заправила непослушные пряди за ухо, в этот момент ее дамская сумочка-клатч, висевшая у нее на плече на золотистой цепочке, соскользнула на землю. Бормоча что-то себе под нос, Джемма положила на землю матерчатую сумку-торбу и наклонилась, чтобы поднять изящный кружевной клатч, который так подходил к ее платью.

Габриэль опередил ее. Протянув ей клатч, он заглянул в другую сумку. Блеснула фольга – видимо, бутылка шампанского. Заметил он и струящееся черное кружево и шелк, и это была не накидка, как он надеялся, а какой-то предмет нижнего белья…

Он почувствовал вспышку гнева в момент, когда должен был хладнокровно принять решение.

Плавным движением он взял большую сумку:

– Я могу понести это, если ты хочешь.

Джемма испуганно посмотрела на него и ответила:

– Спасибо, но я справлюсь сама.

На этот раз она не стала снова вешать клатч на плечо, а бросила его в матерчатую сумку. Так ей удалось прикрыть кружевную комбинацию и бутылку шампанского. Подобные действия лишь распалили Габриэля.

Он смело называл вещи своими именами, в том числе и это жгучее чувство, которое, кажется, завладело им целиком.

Ревность.

Ревность и неспособность контролировать ситуацию раздражали Габриэля.

Он встал так, чтобы закрыть Джемму от ветра. И тут краем глаза он заметил какое-то движение.

Зейн шел от парадного входа Кастелло по направлению к гаражам.

Джемма в тревоге посмотрела на Габриэля:

– Есть какой-то другой путь?

Габриэль почувствовал удовлетворение. Джемма больше не бегает за Зейном, а, наоборот, избегает его. Это в некотором роде достижение.

– Если не хочешь возвращаться в Кастелло, я могу отвезти тебя в гостиницу. Моя машина стоит на парковке рядом с конюшней, нужно пройти немного по тропинке и свернуть за угол.

Джемма слегка улыбнулась:

– Спасибо. Я согласна на твое предложение.

Неспешно шагая в ногу с Джеммой, Габриэль обернулся в поисках Зейна. Его напряжение чуть спало, когда он убедился – его двоюродный брат исчез из поля зрения, войдя в гараж. Зейн вряд ли мог их видеть: он шел по освещенной площадке, а они были в полумраке.

Может быть, осторожность Габриэля и была излишней, но теперь, когда Джемма, кажется, «переболела» Зейном, он не собирался давать своему кузену шанс переманить ее.