Покоренная горцем - Пола Куин Страница 9

Солнечный свет, пробивавшийся сквозь редкие ветви деревьев, падал на небольшую скамейку во дворе церкви Святого Петрока, где сидела Джиллиан со своим сыном на коленях. Прижавшись губами к пушистой головке Эдмунда, она читала ему отрывок из сочинения Гильдаса [1]«Разорение и завоевание Британии» — об Амвросии Аврелиане, боровшемся против вторжения саксов. Ее голос сливался со стуком деревянных мечей, раздававшимся на другой стороне двора, и с криками чаек, доносившимися от полосы прибоя за утесами. Подняв голову, Джиллиан посмотрела туда, где новый наемник состязался в искусстве владения мечом с лейтенантом д'Атром, в то время как остальные спокойно наблюдали за ними. Легкий холодный ветерок пронесся над древним кладбищем, освежая, отбрасывая волосы с ее лица. Она снова вернулась к книге, тихонько нашептывая сыну похвалы Гильдаса давно почившему герою. Таких мужчин, как Амвросий Аврелиан, больше не существовало, но это не мешало ей верить, что когда-нибудь Эдмунд сможет стать уважаемым человеком, подобным ему. Конечно, этого легче бы было добиться, руководи его воспитанием достойный благородный отец. Но раз уж ей выпал жребий воспитывать сына одной, то она не подведет.

Джиллиан снова посмотрела в сторону тренировочной площадки, услышав, что д'Атр что-то крикнул своему сопернику. Она не разобрала слов и устремила взгляд на дальние утесы; бьющиеся о скалы волны вызывали улыбку на ее лице, рождая в душе мелодию, которую она позже сможет сыграть на лютне. После Эдмунда лютня была ее второй любовью здесь, в Дартмуте. Она владела ею с самого детства, хотя тогда предпочитала заниматься более практичными делами — такими, как шитье, например. Она быстро научилась играть, потому что слишком многое ее волновало — и мерцание одинокой яркой звезды среди крохотных остальных, и тихий шелест листвы перед жестокой бурей… В голове девочки рождались мелодии, всегда трогавшие ее сердце. В отличие от старших сестер Джиллиан не находила удовольствия в светской жизни с ее лицемерием и неискренностью, со всеми ее пышными приемами и бессмысленными встречами то на одном, то на другом балу. Она предпочитала мечтать о сильных глубоких чувствах и думала, что обрела своего героя в лице Реджи Бланта, сына одного из отцовских арендаторов. Он не был лордом, но определенно казался Джиллиан более привлекательным и волнующим, чем сыновья баронов и графов.

Когда она узнала, что носит ребенка Реджи, то сначала проплакала три дня кряду. А затем спросила себя: что может быть чудеснее, чем дитя, растущее у нее в животе? Но Реджи не считал, что ребенок — это чудо. Он назвал его проклятием и этим вдребезги разбил все ее мечты. О, она сумела оправиться — даже после того, как отец вышвырнул ее из дома. Ничто не имело для нее значения, когда Эдмунд был у нее на руках. Он — ее сын, и он придавал новый смысл ее жизни, наполнял сердце радостью.

Она страстно желала для него лучшей жизни — не такой, как здесь, в окружении стен и могильных плит, при отсутствии достойных мужчин, с которых можно, было бы брать пример.

Но она и не нуждалась в них. Ей не нужен был муж и отец для ее сына. Джиллиан давным-давно оставила эти девичьи мечты. Она сама даст Эдмунду все необходимое. Сделает все, чтобы обеспечить ему безопасность и держать его при себе. Ей не нужен герой, но ей нужна помощь… и очень нужно, чтобы принц Вильгельм поторопился и поскорее прибыл сюда.

— Мама, я хочу поиграть с Колином.

Она погладила сына по головке и вновь устремила взгляд в сторону сражавшегося Кэмпбелла, против которого выступили еще двое солдат.

— Может, чуть позже, дорогой.

Она достаточно много знала об искусстве боя. Хотя Джеффри и запрещал ей прикасаться к оружию, капитан Гейтс на свой страх и риск давал ей уроки в заброшенной церкви. Так что Джиллиан умела обращаться с мечом, и сейчас она внимательно наблюдала за Колином. Он непринужденно, с необычайной легкостью орудовал своим тяжелым резным клинком, хотя сражался теперь, в основном защищаясь, уже с тремя противниками. Он был очень странным и необычным, этот мужчина с кривой усмешкой на губах. В соларе у Джеффри его пристальный взгляд напоминал ей взгляд волка, голодного хищника, беззвучно подкрадывающегося в темноте и вонзающего клыки в горло своей жертвы. Когда же он играл в «крестики-нолики» с Эдмундом, Джиллиан увидела его совсем другим, менее закрытым и уже не таким сдержанным. Причем оба эти образа были в равной степени привлекательными.