Курорт - Кевин Сэмпсон Страница 9

А рестораны! Во Франции был такой унизительный случай, что он ее мучил до сих пор. Она и сейчас поеживалась, вспоминая этих гнусных мужиков-официантов, которые обращались с ними как с дерьмом. А Шон еще хотел им понравиться, позорясь своим ужасным французским. И он оставил им чаевые! Эти ублюдки игнорировали их и обслуживали из рук вон, и прикалывались между собой над убогой парочкой англичан, ковыряющихся в тарелках с дерьмом, а Шон еще и оставил им на чай] Это произошло в прошлом году. Пять лет назад ей, может, и понравились бы его попытки понять чужую культуру, но не теперь.

Она считала, что с годами это забудется. Уже почти два года у Хилари были свой успешный бизнес и другая жизнь, которая ей нравилась. Теперь Шон ее не так раздражал. Тем не менее от воспоминаний о том ресторане ее до сих пор мутило. Она не будет ничего говорить. Она не собирается все портить в первый же вечер. Но боже мой, как же непросто ей это дается! Ее муж просто чертов идиот!

Она буквально выходила из себя, сидя напротив своего мужа и наблюдая, как он добавляет щепотки твердого сыра, чеснока и сухариков в суп, довольно кивая. Этот фигов гурман подозрительно громко нахваливает остывший вонючий суп, типа он знает разницу, – и кто он есть? Незнакомец. Человек, которого она едва знает. Умелый в ласках и с отличным хером – уж этого-то не отнять, – а в остальном она не уверена. Ей было не с кем его сравнить. И вообще все это было так давно, что она и забыла.

– Так ты не возражаешь, если я посижу в машине, пока ты будешь гулять по городу? – Она заставила себя заговорить, пока антипатия не захлестнула ее полностью.

– Мне кажется, я должен обязательно прогуляться по городу – вдруг я сюда никогда не вернусь?

Бедняга. Так пытается быть очаровательным. Однако она начинала его ненавидеть все больше и больше. Все теплые чувства, которые она испытала к нему в аэропорту и в номере, исчезали с каждой шумно втянутой ложкой супа. Каждый хруст лука вызывал прилив ненависти и заставлял вспомнить еще больше позорных эпизодов. Он даже не умел водить машину. Пока она заполняла бланки в убогом офисе, удостоверяя свою личность, расплачиваясь и ожидая целую вечность, пока ей дадут ключи от раздолбанного «сеата», этот сорняк занимался единственным, что можно было ему доверить, – менял деньги. Без сомнения, он поперся в первый же банк через дорогу, не заморачиваясь насчет курса обмена на дисплее. Он был большим бесполезным идиотом.

– А что бы ты хотела на второе?

– Цыпленок выглядел нормально, – она не могла сдержаться. – Но трудно сказать наверняка.

Он выдал свою привычную ухмылочку.

– В каком смысле?

– В смысле, что наверняка это будет костлявый недоваренный цыпленок, розовый посередине, и, кроме того, мне бы хотелось камбалы.

– Слушай, это не Мексика. Мы находимся в одной из стран Евросоюза. Цыпленок будет что надо, если тебе его хочется.

Это тебе его хочется!

– Я хочу камбалу.

– Отличный выбор. Я тоже.

Усилием воли она заставила себя не кусать губу и выдавила улыбку. Это настроение пройдет. Это не его вина. Она не могла докопаться до первопричины и не собиралась этого делать. Все равно это окажется ничем.

– Ты не мог бы заказать мне попить? Просто минералки. Мне хотелось бы быть свежей для завтрашних занятий с моим ян перед отъездом в город.

И с чего это она оправдывается? Просто минералки. Она собиралась сама заказать воду без льда, но ей не хотелось выслушивать очередную лекцию от него.

– Uno cerveza е uno agua con gas, por favor. Gracias. [6]

– Большое или маленькое пиво, сэр?

– Er, grande. Большое. Благодарю вас.

– Значит, одно большое пиво и одну воду с газом. Хорошо.

Она безрадостно улыбнулась. Если раньше у нее было предчувствие, что этот отпуск изменит их жизнь, то теперь она окончательно в этом убедилась.

– Ну и как гаспачо?

– М-м-м. Просто супер.

– Хорошо.

Она тихо вздохнула и стала смотреть на море за его спиной.

Они были правы. Клуб «Торро» мало чем отличался от огороженной парковки без автомобилей, зато с баром в одном из углов. Хотя ребятам это место понравилось с первого взгляда. Прежде всего, там не было такого соперничества, всех этих шаек, которые подпирают стенки и отпускают комментарии по поводу танцующих, как это было дома. Здесь не было скрытой агрессии, модников-снобов. Большинство из присутствующих сразу же начинали танцевать, даже не зарядившись предварительно алкоголем и не обращая внимания на то, какая музыка играет. Это был раздолбайский, непретенциозный клубешник, где толпа с одинаковым восторгом приветствовала как Джорджа Майкла, так и Пита Хеллера и под любую музыку плясала одинаково плохо.

Пастернак вызвал восторг Анке и Кристы, когда, сняв рубашку и прыгая по танцполу, тряс сиськами и щипал себя за соски. Милли наблюдала за ними из бара. Только Мэтт заметил, как она выскользнула в боковой выход, но тут же подумал, что если бы она уходила с концами, то предупредила бы своих подруг и попрощалась с ними. Может, у нее разболелась голова, или она просто устала и решила не портить отдых остальным.

Когда толпа на танцполе совсем раздухарилась, он потерял своих из виду. Одному танцевать было невесело. Нет, конечно, можно было, но вместе веселее. Рядом с ним оказалась невысокая девчонка с вытатуированной на плече розой. Она глянула на него и улыбнулась. Мэтт ответил улыбкой. Теперь ему было видно неистово целующихся Тома и Майки с Анке и Кристой в центре всего веселья. И Пастернак был там! Он что-то втолковывал диджею, довольно кивая и наклонившись поближе, чтобы его поняли. Он заказывал диджею свой фирменный танец. Диджей качал головой и пожимал плечами. Мэтт посмеялся про себя. Пастернак, яростно жестикулируя, сделал еще одну попытку, и наконец до диджея дошло. Он притянул Пастернака за рубашку и сказал ему что-то на ухо. Пастернак просиял и показал ему оба больших пальца.

Спустя пять минут счастливый Пастернак вел весь клуб гусеницей за собой, радостно скача из стороны в сторону под «Лас Пальмас возвращается». Не было человека счастливее великого вожака Пастернака, этого монстра вечеринок.

Идущий в конце «паровозика» Мэтт почувствовал, как его яйца сильно сжала девушка с татуировкой. Он подумал – а почему бы и нет? У других же получалось.

Шон слышал какие-то звуки вокруг, но от пива, жары и долгого подъема по ступеням он совсем обмяк. Хотя теперь он чувствовал себя так, будто в одно ухо ему воткнули канализационную трубу, а из другого вытащили. Звуки льющейся воды были такими оглушительными, что он было подумал, не взорвался ли водопровод. Он сел и прислушался, пытаясь определить источник звука. Это наверху. Кто-то спустил воду, и она прошла по сливу прямо через стену комнаты Шона. Ублюдки! У них что, вообще нет никакой совести?