Что надеть для обольщения - Сари Робинс Страница 9

Некоторое время Эдвина и мистер Дивейн шагали по лесной тропинке. Наконец Прескотт остановился и, оставив свою спутницу, прислонился спиной к толстому стволу старого дуба. Подняв на него глаза, Эдвина увидела, что мистер Дивейн бесцеремонно ее разглядывает. От его откровенно оценивающего взгляда ей стало не по себе. У нее появилось ощущение, что она без одежды. Эдвина смутилась и положила руку себе на плечо, словно стараясь закрыться от этого бесстыдного взгляда. Господи, что это с ней? Почему ей так неловко? Почему ей не по себе? Эдвина постаралась сделать вид, что с ней все в порядке, и вести себя как ни в чем не бывало.

Ее сердце учащенно билось, во рту пересохло. «Это, разумеется, от быстрой ходьбы», – успокоила она себя и тихо откашлялась.

– Я сразу перейду к самой сути, мистер Дивейн. Мне нужна ваша помощь. Вы находитесь в более выигрышном положении и можете сообщить мне ваши условия. Мне показалось, что вы заинтересовались, когда я упомянула про лондонский порт. Я могу чем-нибудь быть полезна вам в этой связи?

Прескотту едва удалось скрыть свое удивление, когда леди Росс задала этот вопрос. Он ответил не сразу. Он был сейчас на распутье. Ни в судьбу, ни в удачу Прескотт больше не верил. Он знал, что у любой удачи имеется оборотная сторона. Однако его поразило, что леди Росс предлагала ему то, чего он безрезультатно добивался на протяжении последних нескольких недель. Прескотту было жизненно необходимо складское помещение в порту. Но стоило ли место для его товаров риска, связанного с безрассудным планом этой женщины?

Из-за нее ему придется вернуться к той жизни, с которой Прескотт – как он надеялся – распрощался навсегда. Прескотт был готов перевернуть новую страницу в книге своей жизни и опасался, что, если он хоть на миг вернется к своему прежнему существованию, его засосет обратно. Будь сейчас жив директор Данн, он бы назвал эту ситуацию своего рода испытанием, которое укрепит его характер и закалит волю. Если бы только директор Данн был жив! Но его больше нет… При этой горькой мысли глубокая печаль снова овладела Прескоттом. И эта печаль была еще сильнее оттого, что, Прескотт знал, его наставник захотел бы, чтобы он помог этой женщине.

Когда он представил на миг, что эта молодая женщина борется с негодяем шантажистом в одиночку, ему стало не по себе. Да, директор Данн не одобрил бы, если бы Прескотт отказался выручить эту женщину. К тому же, если бы Прескотт отказался помочь человеку, который нуждается в помощи, это противоречило бы его собственным нравственным принципам.

Что бы там ни говорил об этой даме доктор Уиннер, интуиция подсказывала Прескотту, что леди Росс не сказала ему всей правды. Естественно, кто-то прибегнул к шантажу, потому что эта женщина совершила что-то предосудительное. И Дивейн хотел знать, что скрывает эта дама, что именно она могла натворить. Он понимал, что любопытство не должно повлиять на его решение, однако ничего не мог с собой поделать.

Глядя куда-то в сторону, Прескотт сказал уклончиво:

– Даже если я попрошу вас помочь мне с одним дельцем в порту, я по-прежнему считаю, что в вашем плане больше прорех, чем в одежде жалкого нищего.

Леди Росс нахмурилась, и Прескотт видел, что замечание задело ее, но она старается этого не показывать.

– После того, как я объясню свой план во всех подробностях, я уверена, вы измените свое мнение. – Она пожала плечами. – И я предполагаю, раз уж вы согласились на мое предложение…

Его позабавило, что женщина говорит об этом, как о деле решенном: эта аристократка обладает настоящей деловой хваткой!

– В целом я одобряю то, как вы решили действовать в отношении этого человека.

Дальше наступило молчание. Слышно было только, как листва деревьев шелестит на ветру.

Эдвина затаила дыхание. Злясь на себя из-за того, что не может справиться с эмоциями, она вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Я собирался все круто изменить в своей жизни, – медленно произнес мистер Дивейн, и его глубокий голос от волнения стал хриплым. – Хотел стать приличным, респектабельным человеком. Роль мальчика на побегушках у богатых дам мне претит. Я не желаю, чтобы мною помыкали. Мне надоело делать вид, что, вращаясь в высшем свете, я нахожусь на своем месте. Ведь я знаю: меня там никогда не примут. – Прескотт тихо кашлянул. – Я хотел стать достойным уважения человеком, которым мог бы гордиться директор Данн. Черт возьми, да я сам хочу себя уважать и собой гордиться! Хочу стать самостоятельным, добиваться всего сам!

В этот момент Эдвине стало понятно, почему мистер Дивейн так решительно и настойчиво отказывался от ее предложения. Это вовсе не было проявлением упрямства, как ей казалось вначале. До нее дошли слухи, что после смерти директора Данна мистер Дивейн больше не показывался в обществе с женщинами. Уединенно жил здесь, в приюте Андерсен-Холл, где прошло его детство. Но Эдвина и представить не могла, что молодой человек решил круто поменять свою жизнь. А она явилась сюда с намерением заставить его вернуться в то самое общество, которое он с презрением отринул, и принудить его снова оказаться на побегушках у знатной дамы. Более того, своей безрассудной затеей Эдвина подвергала мистера Дивейна определенному риску, степень которого не была до конца ясна даже ей самой. И Дивейн абсолютно не был заинтересован в ее деле. Эдвина поняла, на что она толкает этого человека, и ее охватило чувство вины.

Но если мистер Дивейн не поможет ей, что же в таком случае делать? Как помочь подруге, которая живет в постоянном страхе? В страхе, который лишает сна и отравляет существование.

Эдвина взяла себя в руки.