Изумрудный сад - Андреа Кейн Страница 9

— Почему с завтрашнего?

— В два часа в конторе мистера Хендрика будут зачитаны завещания. Насколько я поняла, это простая формальность, но, как только Дезмонда официально объявят герцогом Колвертоном, могу представить, сколько у него появится новых обязанностей.

— Да, — тихо произнес Квентин, вглядываясь в лицо Бранди. — Так и будет.

Дождь усиливался. Крупные капли превращались в тяжелые непрерывные струи.

— Иди же, — велела Бранди, поплотнее запахивая плащ. — Навести родителей. Я скажу Дезмонду, что ты вернулся.

Она поймала руку Квентина и пожала ее крепко и сочувственно, затем, подхватив юбки, стрелой помчалась к замку. Квентин, улыбнувшись, как улыбаются при встрече со старым знакомым, наблюдал за этой пробежкой, немыслимой для настоящей леди, и странным образом находил утешение в том, что хоть какие-то вещи остаются неизменными.

Затем улыбка Квентина померкла, и он повернулся, чтобы пройти ожидавшее его тяжкое испытание.

— Ты отлично выглядишь, Квентин, — произнес с дивана Дезмонд. Он отставил чашку с кофе и откинулся на подушки, изучая внимательным взглядом сводного брата. — Чуть похудел, но и только.

— Беру пример с тебя. — Квентин не менее внимательно разглядывал Дезмонда.

Его брат в тридцать семь выглядел как двадцатилетний юноша — высокий, мускулистый, с темной шевелюрой, не тронутой сединой, и пронзительным взглядом черных глаз, вокруг которых не видно ни одной морщинки. Время действительно было к нему благосклонно.

Квентин заерзал на стуле с высокой прямой спинкой и отхлебнул черного кофе, мысленно удивившись, почему в родном доме он чувствует себя как чужой.

В гостиной нависла долгая тишина.

— Известие о смерти отца и Памелы, должно быть, явилось для тебя огромным потрясением, — наконец произнес Дезмонд.

— Для всех нас, — поправил его Квентин. — Да, конечно, так и было. По правде говоря, мне до сих пор не верится, что все это происходит не во сне.

— Я каждый день просыпаюсь и думаю, что увижу папу за завтраком, — пробормотала Бранди, которая сидела в кресле, завернувшись в одеяло.

— Но тебе ведь уже лучше, малышка, — тут же покровительственно заметил Дезмонд. Он наклонился вперед и положил ладонь на руку Бранди. — Каждый день ты понемножку приходишь в себя.

— Наверное, так. И все же… — Ее голос и взгляд померкли.

— Вчера мы отлично прокатились в карете по Котсуолду, и я прекрасно помню, что ты улыбнулась до крайней мере два раза.

— Хм? Ах да, прогулка в карете. Это было великолепно, Дезмонд.

Дезмонд сверкнул зубами.

— Еще бы!

— Мастер Квентин, я только что услышал о вашем возвращении в Колвертон. — Бентли, не ожидая приглашения, вошел в гостиную и приблизился к Квентину. — Добро пожаловать домой, сэр… несмотря на трагические обстоятельства вашего приезда. — На лице дворецкого промелькнуло подобие эмоции, но тут же исчезло, уступив место прежнему выражению непроницаемого достоинства. Он прокашлялся, сцепив руки за спиной. — Я приказал распаковать ваши вещи.

— Благодарю тебя, Бентли. — Квентин поднялся со стула и приветливо улыбнулся человеку, который всю жизнь прослужил в Колвертоне и за это время успел превратиться из слуги чуть ли не в члена семьи. — Хорошо вновь оказаться дома. Мне только жаль…

— Мне тоже, сэр.

— Квентин, у тебя усталый вид, — мягко произнесла Бранди. — Ты не хочешь пройти к себе и отдохнуть? Я все равно должна вернуться в Таунзбурн.

В ее взгляде опять появилась загнанность.

— Зачем? — встрепенулся Квентин. — Зачем тебе возвращаться в Таунзбурн?

— Сама не знаю. — У нее был такой же растерянный вид, как несколько лет тому назад, когда он прощался с ней у беседки.

— Тебе разве нужно приглядывать за прислугой? Просматривать счета? Следить за работами в поместье?

— Нет. — Бранди огорошено покачала головой. — Поместьем и всеми делами управляет за меня Дезмонд. Что касается слуг, они не нуждаются в присмотре. Уже много лет они прекрасно справляются со своими обязанностями. — У нее задрожали губы. — По правде говоря, мне кажется, я только путаюсь у них под ногами и пользы от меня никакой. Но у них не хватает смелости отослать меня прочь.

— Тогда, я повторяю, зачем тебе возвращаться в дом, который ничего не может тебе предложить, кроме болезненных воспоминаний? — Квентин вдруг понял, что эти слова относятся не только к Бранди, но и к нему самому. — К тому же ты никогда не питала к этому дому особых симпатий.

— А ведь Квентин прав. — Впервые за десять лет Дезмонд, к всеобщему удивлению, с энтузиазмом поддержал брата. — В такое время тебе следует находиться среди людей, которые любят тебя и могут разделить твое горе. — Он с безграничной нежностью дотронулся до щеки Бранди. — Почему бы тебе не остаться здесь, в Колвертоне?

— В Колвертоне? — прищурившись, переспросил Квентин.

— А где же еще?

Но Бранди уже качала головой.

— Вы оба щедры и великодушны. Бог свидетель, я и так бываю здесь очень часто. Но мне нужно время, чтобы побыть одной, подумать, справиться с собственным горем. Кроме того, не секрет, что к Колвертону я питаю не больше симпатий, чем к Таунзбурну. Мои чувства относятся к людям, которые здесь живут. И которые жили. — Она вздохнула. — Так что, хотя я глубоко вам признательна за приглашение…

— А я имел в виду не Колвертон, — перебил ее Квентин. — Я говорил об Изумрудном домике.

— Изумрудном домике? — взвился Дезмонд. — Чего ради?

— Потому что Бранди провела там свои самые счастливые часы, потому что там у нее будет уединение, в котором она так нуждается, ее любимый сад, да и мы неподалеку.

— Это называется неподалеку? Да от Колвертона до шалаша Памелы целых четыре мили! — От Квентина не ускользнуло то, как язвительно Дезмонд отозвался об Изумрудном домике. — К тому же там никто не живет. О Брандис некому будет позаботиться.

— Я вовсе не хочу, чтобы обо мне заботились, Дезмонд. Мне уже двадцать лет, — напомнила ему Бранди. — Кроме того, я бы не стала утверждать, что в Изумрудном домике никто не живет. Миссис Коллинз управляет домом, словно это огромное поместье, а ее прислуга, хотя и немногочисленная, вышколена, как солдаты в армии. Что касается сада, то Герберт там просто незаменим, он отличный садовник и один из моих самых дорогих друзей. И любит Изумрудный домик так, как если бы был в нем хозяином.

— Брандис, домоправительница и садовник вряд ли помогут тебе прийти в себя.

— Зато Изумрудный домик поможет. — Квентин поймал встревоженный взгляд Бранди. — Думаю, ты там поправишься, солнышко. Раны затянутся, потому что ты будешь чувствовать себя дома.

И снова глаза Бранди затуманились печалью.

— Да, наверное. — Она вопросительно склонила голову. — Как вы думаете, Кентон не стал бы возражать?