Священные кошки Нила - Кэтрин О'Нил Страница 9

Стоп! А может быть, в предсмертных словах отца говорилось не о городе Александрии, а как раз об Александрийской коллекции? О той самой коллекции с такой странной и несчастливой судьбой?

Диана мысленно перенеслась к тем дням, когда Стаффорд, Нивен и Джек нашли так называемую Александрийскую коллекцию. Незадолго до этого Стаффорду удалось установить, что после смерти Клеопатры ее сокровища, главным образом драгоценности, подаренные ей римским полководцем Марком Антонием и великим Юлием Цезарем, были отправлены в Рим. Все было погружено на судно, которое вышло в Средиземное море, но так и не появилось у берегов Италии. После долгих поисков в руках Стаффорда оказался документ – подлинная запись в книге одного из прибрежных христианских монастырей. В ней говорилось о том, что судно с драгоценным грузом затонуло неподалеку от Александрийской гавани. Теперь за дело взялся Джек. Он проделал гигантскую работу по составлению графиков погоды и подробнейшей карты морского дна в этой части Средиземноморья. Ему удалось проследить влияние штормов на перемещение огромных пластов придонного песка, которые неминуемо должны были занести затонувшее судно, превратив его в едва заметный бугорок на дне моря. Таким образом появилась возможность вычислить то место, где находится затонувший римский галеон. И, наконец, он был найден. На его борту действительно обнаружились сокровища, но... Но не нашлось ни одного доказательства тому, что они принадлежали самой знаменитой и загадочной в истории египетской царице.

В те дни, когда Александрийская коллекция привлекала внимание археологов и историков всего мира, Диана была слишком занята своими собственными делами – она готовилась к предстоящей свадьбе. Поэтому она так и не удосужилась посмотреть ту часть коллекции, которая позже была продана Джеком. Может быть, именно эта часть коллекции состояла из сокровищ, принадлежавших Клеопатре? И если так, то не было ли среди украденного статуй, изображающих кошек?

Интересно! Глаза Дианы вспыхнули, но так же быстро погасли. Она вспомнила о том, что единственный человек, который мог бы помочь ей в поисках украденного, – это Джек Резерфорд.

Человек, которого она меньше всего хотела бы видеть.

Диана долго думала над тем, нельзя ли ей обойтись без Джека, но так ничего и не придумала. Как ни крути, но он остается единственным, кто может ответить на ее вопросы. Так что придется ей смирить собственную гордость и отправиться к Джеку.

Диана прекрасно понимала, что все будет непросто. Во время суда адвокаты сделали все, чтобы заставить Джека назвать имя человека, пожелавшего купить часть коллекции, но так и не сумели этого добиться. Теперь Диане оставалось надеяться только на то, что с ней Джек окажется разговорчивее, – хотя бы из уважения к той любви, которая когда-то связывала их.

На следующий день Диана поехала в гостиницу «Савой», где жил Джек. Она заметно нервничала. Не помогали даже мысли, которые она усиленно внушала самой себе: сегодняшний визит никак не связан с их отношениями в прошлом. Деловой визит, и ничего более. Просто ей нужно получить от этого человека необходимую информацию, и все. А сам Джек? О, он давно уже для нее ровным счетом ничего не значит!

Дежурный портье сообщил ей, что мистер Резерфорд находится сейчас в столовой. Впрочем, Диана и сама догадывалась об этом: ей доводилось слышать о том, что Джек проводит там целые дни. Знала она и о том, чем промышляет Джек в последние годы. Он стал, если так можно выразиться, археологом-»наемником». Не имея официальных прав на проведение раскопок, он, тем не менее, постоянно получал приглашения участвовать то в одной, то в другой экспедиции. Это могли быть приглашения от государственных музеев или от частных лиц, занимающихся поисками кладов. Джек брался за все и. похоже, получал за свою работу немалые деньги: ведь он был удачлив. Не раз и не два за последние три года его имя мелькало на первых полосах газет – он был причастен и к открытию затерянного в горах дворца инков, и к находке знаменитого алмаза Зулу в Ботсване, и к могильникам викингов в Эриксон-фьорде.

Но несмотря на то, что имя Джека регулярно появлялось на страницах газет, о его прошлом не забыли. Более того, всякий раз журналисты не забывали упомянуть о том, что Джек Резерфорд – это «тот самый аристократ, который провел два года в Уормуртской тюрьме за кражу из Британского музея». У читающей публики складывался образ Джека – авантюриста, удачливого охотника за сокровищами, наконец, если хотите, пирата.

Вору, пирату и авантюристу не место в высшем обществе, и лондонский свет отвернулся от Джека. Зато его с радостью приняло другое общество – художники, музыканты, актеры, то есть те, кого называют богемой. Новое окружение, очевидно, пришлось Джеку по душе: его постоянно видели то в театре, то на концерте, то в модном салоне. Всегда в компании самых скандальных поэтов и художников. По Лондону ходили также слухи о его постоянных романах с хорошенькими актрисами, в том числе и со знаменитой Лилиан Рассел. Правда, даже с нею роман продолжался недолго, как и с другими. Своих любовниц Джек менял как перчатки, благо что в театральном мире недостатка в молоденьких хорошеньких актрисах не наблюдалось никогда.

Диана несколько раз пыталась совместить доходящие до нее слухи с тем образом Джека, который жил в ее памяти, – с образом молодого мужчины в лодке, лениво плывущей по течению. С тем, кто так страстно говорил о желании приносить пользу людям, поставить свой талант на службу великой науке.

Нет, не совмещались у нее эти образы, никак не совмещались.

Диана вошла в салон и сразу же увидела Джека – впервые с того черного дня, когда так неожиданно прервалось их венчание в церкви. Только сейчас она поняла, что не готова к этой встрече. Джек сидел за круглым столиком в окружении троих мужчин. Одет он был непривычно, в какой-то сизый сюртук и желтый жилет; на шее – яркий полосатый галстук. И сидел Джек по-новому: развалясь на стуле, небрежно закинув руку за его спинку. В руке дымилась сигара, и голубоватые струйки дыма уходили к потолку. Диана невольно вздрогнула. Только волосы у него и остались прежними, до боли знакомыми ей – золотисто-бронзовыми, пышными и блестящими. Бронзовым от загара было и лицо Джека – по-прежнему тонкое и мужественное, с тонкой сеточкой морщин в уголках глаз. Такие морщины появляются у тех, кто часто и подолгу смотрит вдаль или против солнца.

Джек был окружен странной, новой для Дианы аурой. Она привлекала к себе внимание и в то же время заставляла держаться подальше. Она окружала Джека своим невидимым сиянием и служила ему щитом.

Он оживленно разговаривал о чем-то со своими собеседниками и в тот момент, когда Диана вошла в комнату, улыбнулся. Увидев его чудесную улыбку, Диана поняла, что не может больше ненавидеть этого человека, а ведь именно с этим чувством она шла сюда на эту встречу. Правда, она забыла при этом одну простую вещь: когда и где бы она ни встречалась с Джеком Резерфордом в прошлом, у нее всегда возникало только одно желание – поскорее броситься в его объятия.

Сердце в груди Дианы стучало громко и часто. Она с большим трудом подавила в себе желание повернуться и убежать прочь. Но нет, так поступить она не могла – хотя бы из любви к покойному отцу. Она не сбежит, она постарается выдержать все, чем одарит ее сегодняшняя встреча.