Поверь и прости - Холли Престон Страница 9

Следующие полчаса Ринна металась по комнате, хватая свои вещи и пытаясь кое-как рассовать их по чемоданам. Она думала лишь об одном: надо скорее покинуть этот дом. Содержимое ящиков туалетного столика она высыпала в коробку. Затем разбросала по кровати, вынутые из гардероба вещи. Запихнув часть вещей в чемодан и с трудом, закрыв крышку, она остановилась, чтобы перевести дух. К тревоге примешивалось чувство страха. Не обращая внимания на усиливающуюся головную боль, Ринна вновь принялась за дело, продолжив свои метания по комнате.

Наконец она остановилась и с силой ударила кулаком по ящику комода. От боли в руке глаза ее сразу наполнились слезами. Но она знала, что плачет совсем не поэтому. За какие-то несколько часов на ее долю выпало столько страданий — было от чего прийти в отчаяние. Эти слезы накопились в ней за долгие годы, и теперь пришло время дать им выход.

Слезы жалости струились по лицу Ринны. Она оплакивала девушку, лишенную невинности незнакомцем, порвавшую из-за этого с отцом; оплакивала все то хорошее, что ждало ее, сложись все иначе. Когда слезы иссякли, не чувствуя ничего, кроме опустошенности, она вытерла лицо и бросила на себя взгляд в зеркало. На нее смотрела безумная женщина. Ее длинные светлые волосы растрепались и торчали во все стороны. Пряди прилипли к вспотевшему лицу. Вокруг глаз размазалась тушь, а обычно румяное лицо стало белым как бумага. Темно-карие глаза лихорадочно сверкали.

Ринна пригладила волосы, присела среди разбросанных по кровати вещей и постаралась сосредоточиться. Пять лет назад она сбежала, не думая о последствиях, теперь же она взрослая двадцатишестилетняя женщина и должна заботиться о своем ребенке. Решение покинуть «Мартин Оукс» созрело. Она вынуждена уехать, но на вещи надо смотреть реально. Во-первых, ей некуда ехать. Поступив сюда, она сдала свою квартиру. Следовательно, ей даже негде остановиться. Ей придется снять новую квартиру, а при ее материальном положении пройдет немало времени прежде, чем найдется что-то приемлемое.

А, кроме того, не следует забывать о Дженнифер. Перед этим ребенком у Ринны не просто обязательства педагога. За последний месяц она стала девочке почти матерью, а поскольку это помогало учебе, она позволяла этим отношениям крепнуть. Поэтому она не может, бросив все, уехать сейчас, не подготовив ребенка.

В задумчивости покусывая губы, Ринна, наконец, приняла решение. Она уведомит Джонатана, что через две недели уедет. За это время она сможет найти квартиру, а возможно, и другую работу. Конечно, новая работа не даст столько денег, сколько обучение Дженнифер, но иного выхода нет.

Ринна понимала, что ей придется нелегко. Если она будет работать не дома, необходимо найти кого-то, кто присмотрит за Энди во время ее отлучек. Может, мисс Прайс подыщет кого-нибудь из студентов? Леона Прайс, конечно, не оставит ее в беде, но Ринне не хотелось — хоть в чем-то зависеть от своей директрисы. И потом, пришлось бы давать объяснения, которые только усугубят ее прошлую ложь.

Ринна встала и начала раскладывать по шкафам вещи. Две недели. Этот срок казался ей пожизненным заключением. Все это время ей предстоит избегать Трэвиса, если она не хочет, чтобы он ее узнал. Смятение в первые моменты их встречи заставило ее воображение разыграться; впрочем, по нему нельзя было сказать, что он вспомнил ее. Ведь в тот злополучный вечер, когда она представилась Трэвису, он уже был здорово навеселе. И потом, она всего лишь раз назвала ему свое имя.

Она постаралась убедить себя, что даже если Трэвис и вспомнит ее, нет доказательств, что Энди его ребенок. Только она заметила сходство своего сына с дедом, и то лишь потому, что знала, кто его отец. В мире тысячи детей с голубыми глазами и широкими скулами. Нет, Трэвис никогда не догадается, что Энди его сын пока она сама не скажет ему об этом, а в ее намерения это, конечно, не входило.

Два часа спустя Ринна отправилась на поиски Джонатана. Она приняла душ, переоделась в легкое летнее платье и усилием воли взяла себя в руки. Прежде чем сделать первый шаг, она глубоко вздохнула и изобразила на лице подобие улыбки. Ей предстоит самое трудное дело из всех, выпадавших на ее долю, но она должна пройти через это.

В такое время Джонатан обычно работал в своей студии. Проходя через переднюю, Ринна услышала доносившиеся из кабинета голоса и остановилась. Она сразу узнала хрипловатый голос Трэвиса. После его слов раздался смех, значит, все мужчины там. Момент для разговора с Джонатаном оказался неудачным.

Она повернулась, собираясь отправиться на поиски детей, но ее окликнул мистер Мартин:

— Ринна! Заходите, дорогая.

Секунду она колебалась. Пусть ей не хочется встречаться с Трэвисом, но она не может невежливо вести себя с остальными. Набрав в легкие побольше воздуха, она вошла в кабинет.

— Вы чувствуете себя лучше после отдыха? — осведомился мистер Мартин.

— Спасибо, все в порядке, — ответила Ринна, усаживаясь на предложенный ей стул. Она заметила, что Джонатана нет в комнате. Нужно скорее найти его. Ладно, она недолго побеседует с ними и потом, извинившись, уйдет. — Джонатан у себя в студии?

— Нет, — сказал мистер Мартин. — Разве вы не помните? У него сегодня деловая встреча в галерее.

— Ах да, я забыла. — Сердце Ринны упало.

Теперь ей не удастся так легко уйти. Она беспокойно заерзала на стуле. Она старалась не смотреть на Трэвиса, но ее взгляд постоянно натыкался на него. Он тоже переоделся, отметила она. На нем были простые брюки и рубашка с открытым воротом, подчеркивающие его стройную фигуру. Но внимание Ринны привлекли его сапоги: темно-коричневого цвета, с острыми носами, на высоких каблуках; впереди на голенищах разноцветными нитками вышит орел. Хищник, готовый схватить свою добычу, — это, по иронии, как нельзя лучше соответствовало происходящему.

— А где дети? — спросила она, поспешно отводя взгляд от сапог. Дело доходит до смешного.

У нее уже стали возникать видения.

— Их Тельма кормит обедом. Мы поймали еще несколько рыбок. Энди собирается держать их в аквариуме, и я не могу его отговорить. Маленький дьяволенок! Он и Дженни опять возились в грязи, — мистер Мартин произнес эти слова и, улыбнувшись, обратился к своему старшему сыну: — Знаешь, Трэвис, он напоминает мне тебя в этом возрасте — одни и те же выходки.