Опасность - Аманда Квик Страница 9

— Что я знаю об Эйнджелстоуне? — Эстер, леди Пемброук, замерла, так и не поднеся чашку к губам, и с удивлением взглянула на Прюденс. — Только то, что он не общается со своими родственниками и у него репутация чрезвычайно опасного человека — а это вызывает огромный интерес к его особе. Но почему ты спрашиваешь?

Прюденс улыбнулась. Эстер, женщина неопределенного возраста и внушительных размеров, обладала щедрым сердцем и проявляла живейший интерес ко всему происходящему в великосветском обществе. Как Эстер объяснила когда-то Прюденс, она слишком долго была лишена своего законного места в светской жизни вследствие таинственного исчезновения знаменитых фамильных драгоценностей, утерянных семьей в предыдущем поколении. В высших кругах общества без денег ты — ничто, будь ты хоть наизнатнейшего происхождения.

Теперь, когда у нее были деньги, Эстер, к своей величайшей радости, с головой окунулась в полную наслаждений великосветскую жизнь, которая ранее ей была недоступна. Она считала, что у нее самый изысканный вкус. И когда в «Морнинг пост» появилась заметка, что в этом сезоне самыми модными считаются бледно-лиловые и фиолетовые тона, Эстер быстренько заменила весь свой гардероб. Сегодня ее мощная фигура была втиснута в бледно-лиловое платье, чрезмерно украшенное оборками и отделанное розовыми кружевами.

Эстер была другом семьи. Она после смерти своего мужа жила в стареньком полуразрушенном феодальном замке неподалеку от фермы Мерривезеров. Именно привидение Пемброуков, о котором говорили ничуть не меньше, чем об исчезнувших драгоценностях, сослужило Прюденс отличную службу, предоставив ей первый настоящий опыт в расследовании потусторонних явлений.

— Я спрашиваю об Эйнджелстоуне потому, что Тревор вбил себе в голову нелепую мысль, что мне следует быть с ним осторожной, — объяснила Прюденс. — Кажется, он считает, будто граф собирается соблазнить меня. Что за чепуха! Однако Тревор настроен очень решительно.

— И по-моему, он прав. Граф, как я уже сказала, интереснейшая личность, но пока что-то не слышно, что он подумывает о женитьбе. Следовательно, если он обращает внимание на молоденькую особу, у него на уме совсем другое.

— А если он просто желает побеседовать на интересующие нас обоих темы? — с надеждой в голосе предположила Прюденс. .:

— Маловероятно. — Эстер с задумчивым видом поставила чашку на блюдце. — Одна из причин невероятной популярности Эйнджелстоуна — его презрительное отношение к общепринятым нормам морали. Он относится к высшему обществу с пренебрежением — как оно когда-то относилось к его родителям.

— Но ты сама утверждала, что его приглашают на все изысканные балы и званые вечера.

— Конечно. Ничто так не будоражит высшее общество, как вызов светского льва, у которого к тому же денег куры не клюют и который слывет опасным мужчиной.

— Понятно. И все-таки странно…

— Вовсе нет. Вспомни, как свет презрел Байрона… Эйнджелстоун хитер. Он всегда соблюдает чувство меры. А поскольку он приобрел титул, дамы наперебой шлют ему приглашения на свои вечера.

— Он, безусловно, интересный мужчина, — заметила Прюденс.

— Вот именно. — Эстер призадумалась. — И самое интересное в нем то, что он почему-то не воспользовался положением в свете, приобретенным вместе с титулом, чтобы уничтожить своих родственников.

— Уничтожить? — нахмурилась Прюденс.

— Не было ничего проще. В конце концов, все состояние сосредоточено в его руках. Кроме того, он обладает огромным влиянием. Таким образом, все считают, что он оставил своих родственников в покое и не изгнал их из общества, поскольку ему нравится играть с ними в кошки-мышки.

— Никогда бы не подумала, что он способен намеренно унизить своих родственников. Мне он понравился, — призналась Прюденс.

— При желании он умеет очаровать кого угодно. Приглашая тебя на танец, он, разумеется, был сама любезность. Дело в том, Денси, что Тревор не без основания беспокоится, как бы граф тебя не обидел. Говорят, он предпочитает не совсем обычные развлечения. А более необыкновенного развлечения, чем обесчестить Оригиналку, и не придумаешь.

Прюденс прикусила губу.

— О чем ты говоришь?! Мне все-таки уже двадцать пять. Не многовато ли для невинной жертвы мужского коварства — Вовсе нет, моя дорогая. Есть одна вещь, которую общество обожает даже больше, чем Падшего Ангела. Это какой угодно, но только самый громкий, самый первоклассный скандал. Сейчас о тебе судачит весь город. Все взоры устремлены на тебя. Если твое имя свяжут с именем Эйнджелстоуна, конца сплетням не будет.