Пленница его желаний - Анна Леманн Страница 9

Мила

— Не-не стоит, – отвечаю мужчине, видя, как он встав с дивана, направился ко мне.

Инстинктивно делаю шаг назад, натолкнувшись на стену. Понимая, что господин Айдаров не собирается останавливаться, в панике прижимаюсь к стене, надеясь, что она укроет и не даст ему меня съесть.

Да-да, именно съесть, потому что именно так он и смотрит. Как волк на зайчонка. Как изголодавшийся человек на еду. Как убийца на жертву.

С каждой секундой, что он приближался ко мне, моё сердце ускорялось всё сильнее и сильнее, дыхание учащалось, а слёзы так и норовили появиться в уголках глаз, но я из последних сил сдерживала свои эмоции, но выходило плохо. Очень плохо.

Между нами оставалась пара сантиметров, когда он еле слышно начал шептать.

— Красивая, – выдыхает Айдаров, и подняв руку, дотрагивается до моих распущенных волос. Проведя рукой по всей длине, зацепив плечо, локоть, мужчина стал подниматься обратно, – Нежная, – проговорил он и большим пальцем коснулся моей щеки, аккуратно проведя им по щеке. – Грязная…

Последнее слово он сказал громче и улыбнувшись, поднял взгляд на мои глаза, которые всё это время испуганно взирали на мужчину.

— Что? – шепчу в ответ, не понимая, что происходит.

— Говорю, что ты грязная, — громче произносит он и вымученно вдохнув, убирает руку, отходя на шаг. – Краска на волосах.

— Где? – спрашиваю, начав осматривать свои волосы, вовсе и забыв о мужчине, что сдерживая улыбку, наблюдает за моими попытками найти кляксу или пятнышко.

— Я могу помочь, — произносит мужчина и делает ещё один шаг назад, давая мне возможность свободно вертеться в попытке найти загрязнение.

— Нет, не надо, — тут же отнекиваюсь, подняв на него испуганный взгляд. – И господин… Айдаров, помощь на кухне мне не нужна. Оставайтесь здесь, а мне надо идти.

Уже собираюсь уйти, как он хватает меня за руку, не давая возможности скрыться от его глаз. Сейчас мне было всё равно, что я случайно попала краской на свои волосы, на то, что в духовке плов уже готов, а входная дверь открыта. Хотя последнее радовало, ведь тогда родители могут прийти и спасти меня. Дать возможно уйти целой от этого мужчины. Ведь, он точно меня убьёт. Убьёт и не пожалеет… зачем-то же он меня мучает сейчас? Не даёт уйти, издевается и играет как с тряпичной куклой.

Может быть, я сделала ошибку? Что если прошлый раз папа не сошёлся во мнениях с братьями и теперь один из Айдаровых пришёл, чтобы заставить отца согласиться, а меня возьмёт в заложники? Я часто видела такое в кино.

Отец будет в ярости, если так оно и есть. Надо было вначале позвонить папе и спросить, могу ли я впустить в дом господина Айдарова и лишь затем проводить в гостиную.

Глупая! Глупая Мила!

Сколько раз отец говорил тебе быть аккуратнее и предусмотрительнее.

Почему ты такая наивная? Почему в тебе нет и капли чувства безопасности?

Но всё уже произошло и теперь я должна сделать всё, чтобы моё решение не оказалось проблемой, ни для меня, ни для родителей.

— Герман, – произносит мужчина, глядя мне в глаза.

— Что? – нахмурившись, переспрашиваю.

— Моё имя Герман, — отвечает господин Айдаров, за руку притянув меня к себе поближе, но вовсе не для объятий, как мне показалось в самом начале. Герман всего лишь сократил между нами расстояние и тут же отпустил. Но стоило мне только попытаться сделать шаг назад, как меня вновь взяли за руку. — Куда?

— Назад, — отвечаю ему, задрав голову, чтобы видеть мужчину.

— Ну ясно, что не вперёд, – ухмыляется он. – Зачем?

— Мне некомфортно быть с вами настолько близко. Это разрушает моё личное пространство.

— Ну что же. Тогда предлагаю расположиться на диване и поговорить, — предлагает Герман, указав на диваны.

— Я не могу, господин Айдаров, — отклоняю предложение и для большей убедительности махаю головой в отрицательном жесте.

— Называй меня Герман, — просит он, улыбнувшись одним краем губ.

— Да, но мне привычнее называть вас господин Айдаров. Герман – для меня не позволительно. Вы старше, и мы с вами не друзья.

— Мы можем это подправить, – говорит мужчина и полностью отпускает меня, присев на спинку близстоящего кресла.