Плен одиночества - Татьяна Минаева Страница 9

Её серые глаза будто сканировали его, выискивая в нем самые потаенные чувства и желания. Она всегда так делала, когда чувствовала, что с ним что-то не то, что-то тревожит и тяготит. Белобрысая ведьма, чтоб её!..

— Как ты удержишь её?

— Я найду способ.

В ответ на выразительный взгляд «сестрёнки», он только покачал головой.

— Хорошо, — вздохнула Оля и тут вдруг хищно улыбнулась. — Слушай, а если все же ты не найдешь способ вернуть её в спорт… Ну, вдруг нет? У Демаре не останется спортсменов высокого класса. Решетникова закончила. У него была только Рината…

— На что ты намекаешь?

— Мы с Матвеем могли бы перейти тренироваться к нему в группу.

— Ты хочешь за год до Олимпиады сменить тренера? Чем тебя Хабаров не устраивает?

— Он не Демаре, — просто ответила Оля. — И даже не Миронов с Богославской. Николас Демаре отличный тренер, Игорь, а у нас, сам знаешь, проблемы с элементами. Я хочу в Пекин.

— Поедешь ты в свой Пекин.



— Конечно поеду! — с готовностью подтвердила Максакова. — Только честно, Игорь. Без твоей помощи и без помощи папочки. Я начала карьеру буквально с нуля, когда Ваня получил травму, и я осталась без партнера. Я нашла Матвея на катке в торговом центре. Ты понимаешь, что эта Олимпиада — наш последний шанс доказать в первую очередь себе, что мы чего-то стоим. Я олимпийская чемпионка. Но в команде. Он — чемпион мира. Но с Титовой. После той истории он несколько лет не тренировался. А я…

— А ты мне это рассказываешь уже … В которой раз, Оль? — усмехнулся Крылов, прерывая её. — Ты сейчас для какой цели мне все это опять говоришь? Хочешь у меня слезу вышибить?

Оля сжала губы. Её взгляд был полон решимости и упрямства. За годы, что они породнились, он хорошо изучил её. У неё была куча недостатков, но эта слепая вера в собственные силы… Он верил ей. Поверил, когда она сказала, что встает в пару с Матвеем Князевым, которого встретила на катке перед Новым годом. Поверил, когда они начали тренировки, поверил и после, когда она сказала, что они попадут на Олимпийские игры.

— Просто так, — улыбнулась Оля и поднялась. — У Бердниковой твоей был разрыв связок голеностопа. Это такая травма… В любой момент может повториться. Одно неудачное приземление и… Она по любому может не доехать до Пекина, и возможно, тебе стоит отпустить её. — Они смотрели друг другу в глаза, будто два борца перед захватом. Игорь было открыл рот, чтобы высказать ей все, что думает по этому поводу, но Оля не дала ему такой возможности и продолжила: — Но, конечно же, ты этого не сделаешь, потому что это личное. Ты вцепился в неё мертвой хваткой и… и что? — Она всплеснула руками. — И ничего, Игорь.

— Я не понял твоего наезда, — пытаясь не поддаваться на провокацию, недовольно выговорил он.

— Это не наезд, сухая констатация фактов, Крылов, — произнесла Оля так, что ему захотелось поморщиться и, махнув на прощанье рукой, ушла.

Игорь посмотрел на уже остывший кофе в белой глянцевой чашке и едва удержался, чтобы не смахнуть со стола и её.

Она снова проехала на красный свет. На этот раз ей повезло — на переходе никого не было. Рината понимала, что ей следует остановиться. Руки дрожали, а из груди рвался крик. Яростный. Хотелось рвать голос до хрипоты, кричать, кричать, кричать, пока не кончатся силы. Но она продолжала мчаться вперёд, не сбавляя скорости.

Сколько усилий ей потребовалось приложить, чтобы не показать ему, как её потряхивает? Чтобы он увидел, что ей все равно, что она больше ничего к нему не испытывает. Сколько усилий, чтобы в глаза ему сказать, что выходит замуж. Еще и эта Максакова… Надо было встретить её именно сегодня! С силой стиснув руль, Рината затормозила на очередном светофоре. Надо же, смогла остановиться, не проскочить. Ей нужна Алиса. К черту Мальдивы! К черту солнце, океан и райское наслаждение! Только ей Рината могла рассказать все, что у неё на душе, только перед ней отбросить маски, оголить чувства. Бутылка красного вина, тарелка сырной нарезки и откровенный разговор. Когда-то у них это было не редкостью. Она и раньше ценила эти моменты, а теперь — и подавно. Как же ей не хватает её! Но теперь ей приходилось учиться жить вдали от Алисы. И если в быту, после того, как Решетникова съехала из их квартиры в Сан-Франциско, Рината худо-бедно, но справлялась, в моральном плане было гораздо тяжелее… Играть роль неприступной олимпийской чемпионки — порой это становится невыносимо и всегда — эмоционально затратно. А для всех она именно такая.

Загорелся зеленый, и Рината свернула в сторону дома. Завтра Алиса прилетает, и она наконец-то сможет умыкнуть её у Стефана. Обязательно умыкнёт. Хотя бы на пару часов…

Едва войдя в дом, Рината почувствовала неладное. На вешалке в прихожей висело мужское пальто, а в обувнице стояли черные лакированные ботинки. Отец, по словам матери, должен был прилететь только через два дня, да и не похожи были вещи на его. С опаской поглядывая в сторону гостиной, она разделась, сняла обувь и вдруг услышала громкий лай Симбы, а за ним хохот Серёги. Щенок выбежал встречать нового жильца дома, брат вывалился за ним. Рината успела улыбнуться обоим, но тут в дверях появился ещё один человек.

Не сводя с неё взгляда, Николас остановился в нескольких шагах. Руки его были спрятаны в карманы классических джинсов синего цвета, а серый свитер делал пронзительный взгляд еще ярче и глубже. Ему всегда шел серый цвет. И этот свитер подарила ему именно она…

Глубоко вздохнув, Рината выдавила какую-то полурадостную-полувиноватую улыбку и прошептала одними губами:

— Привет.

— Привет, — ответил Ник и улыбнулся.

