Дикое пламя чувств - Пиппа Роско Страница 9

Общение с ним ночью далось достаточно тяжело. Что же будет утром? Сколько еще может выдержать женщина? Ее желудок протестовал, называя ее трусихой и безответственной за попытку заняться такой тяжелой работой без завтрака. Энергетический батончик, который она съела час назад, не утолил чувство голода. Мейсон раздраженно ударила кувалдой по верхушке деревянного столба, вгоняя его в землю. Еще пара ударов с полного размаха, и столб вколочен. Она обернулась и увидела Дэнила, стоящего в двух шагах позади нее. Он выглядел до неприличия свежим и привлекательным, несмотря на то что провел ночь под открытым небом. И что еще хуже, он был вооружен кофе и улыбкой. От аромата свежего кофе у нее потекли слюнки. Именно от кофе, убеждала она себя, а не от этого мачо.

— Я могу помочь?

Мейсон не сдержала язвительной усмешки.

— Неужто принц снизойдет до тяжелой физической работы? — с вызовом спросила она.

Дэнил только пожал плечами:

— Я справлюсь.

— Не сомневаюсь. — Мейсон кивнула в сторону холщового мешка с инструментами. — Там есть еще кувалда.

Он протянул ей кружку с кофе. Мейсон понюхала и сделала глоток.

— Надо же, вкусно. Ты его не переварил.

— Конечно нет, — с обидой в голосе ответил он.

— Было время, когда ты думал, что кофе варят в магазинах, а не выращивают и мелют.

— Это было очень давно.

Она сделала слишком большой глоток и обожгла язык.

Мейсон наблюдала, как он поднял кувалду и подошел к столбу с той же подозрительностью, с которой она пробовала кофе.

Мейсон так и ахнула, когда он сбросил футболку, обнажив мощный торс.

Она помнила его юношей, а теперь перед ней стоял зрелый мужчина.

Гладкое, загорелое тело с рельефными мускулами, узкие бедра, обтянутые джинсами. Боже милостивый, она чувствовала себя вуайеристкой, но не могла пошевелиться, не могла отвести глаз от Дэнила, который с легкостью устанавливал столб в яме. Но это были цветочки. Когда он начал работать кувалдой, мускулы заходили по бронзовой от загара спине, вызывая в ее сознании образы и фантазии десятилетней давности. И вот она стоит, наблюдает за ним и потягивает кофе, как какая-нибудь английская аристократка, готовая наброситься на наемного слугу. Ирония происходящего не ускользнула от нее.

Дэнил пытался игнорировать устремленный ему в спину пристальный взгляд Мейсон. Однако ощущал его как реальное прикосновение. И будь он проклят, если какая-то его часть не прихорашивалась под этим взглядом.

Что же, отлично. Хорошо, что он произвел на нее такое же сильное впечатление, как и она на него. У него было восемнадцать месяцев, чтобы привыкнуть к взрослой Мейсон Макоулти, и все же этого было недостаточно. О, он мог оценить то, как изменилось ее тело, а девичье лицо утратило часть нежной пухлости, которой он когда-то так восторгался. Сейчас овал ее лица был четким и изящным. Некоторые женщины потратили бы состояние на визажиста и макияж, чтобы добиться такого лица, как у Мейсон. А ей все подарила природа. У нее всегда было безупречное тело, упругая и гладкая кожа. Ни грамма лишнего жира благодаря регулярным, часто изнурительным тренировкам. Но они были необходимы для того, чтобы стать чемпионкой. На самом деле, если уж на то пошло, за последние несколько месяцев она явно сильно похудела, и ему захотелось немедленно угостить Мейсон сдобными булочками с заварным кремом, которые, как он помнил, она так любила.

Отбросив крамольные мысли, чтобы, не дай бог, не промахнуться и не опростоволоситься перед предметом своих мечтаний, Дэнил решил взять быка за рога.

— Что я должен сделать, чтобы ты согласилась появиться на приеме? — прямо спросил он.

— Уверяю тебя, что я не изменю своего решения, несмотря ни на какие посулы, — ответила она. В ее словах было больше упрямства, и даже страха, чем высокомерия. Хорошо. У него в запасе отличный козырь. Его помощник позвонил всего час назад с новостями, которые определили курс действий Дэнила.

— Даже миллион австралийских долларов не поможет?

— Если бы дело было только в деньгах, я бы выступила в новых скачках. — Судя по ее быстрой реакции, она ожидала, что он попытается предложить ей деньги.

— Тебе не нужно участвовать в скачках, Мейсон. Ты могла бы дать только одно интервью американской прессе и получить эти деньги на свой счет.

— Интервью? Фотосессии? Коварные вопросы о моем чудесном возвращении? А эти слухи? — В ее голосе слышалось праведное негодование. — Ты хоть на йоту понимаешь, как это будет больно для меня?

Понимаешь, что даже после всех этих лет и последних трех побед болельщики по-прежнему хотят знать, что случилось с Бунтарем? И не важно, что нас с Гарри признали невиновными. Лошадь была одурманена наркотиками. Меня обвинили в причастности к этому делу. Меня обвинили в употреблении наркотиков, — закончила она резко. — И мы ничего не можем с этим поделать.

— Тебе по-прежнему больно? — спросил он, наконец отложив кувалду и повернувшись к ней.

— Мне все еще больно, Дэнил.

— Я…

— Не надо, — прервала она.

Мейсон закрылась от него. Точно так же, как она сделала тогда, выкинув его из своей жизни. На этот раз он ей не позволит, черт возьми. Словно почувствовав его мысли, она попыталась объяснить:

— Сейчас непростой период. На ферме слишком много работы. Папа уже не так молод и силен, как раньше, но он не позволяет никому, кроме меня, помогать ему.

— Если твоему отцу нужна помощь, я ее обеспечу. Но я не думаю, что проблема в твоем отце.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросила она.

— Послушай, ты напряженно тренировалась полтора года, выиграла три гонки, а потом вернулась домой и засунула голову в песок как страус? Похоже, это не твой отец отказывается от помощи. Миллион долларов. Я могу перевести его на ваш счет уже сегодня днем.

— Почему ты все меряешь деньгами? — почти прорычала она. — Это твой ответ на все вопросы, не так ли?

— Нет, это не плата. Это благотворительная инвестиция. — Он проигнорировал ее саркастический смешок и продолжил: — Что касается торжества, я оплачу все сопутствующие расходы, проезд, наряды.

— Не надо шутить.

— Я на полном серьезе, — сказал он устало. — Как бы мне ни было неприятно это говорить, но дело не во мне и не в тебе. Это для моей матери. На прием приглашены самые известные и влиятельные персоны со всего мира. И очень важно, чтобы ты выглядела соответственно. Так что я вложу деньги в бизнес твоего отца, обеспечив вас средствами по крайней мере на следующие пять лет. Я посажу тебя в этот частный самолет и одену тебя как принцессу, потому что именно это сделает последнее событие моих родителей идеальным. Вот что сделает их счастливыми.

Он наблюдал, как она быстро что-то подсчитывает в уме. Наверное, как их ферме поможет этот миллион. Дэнил понял, что выиграл. И хотя чувствовал себя шантажистом и негодяем, но утешался мыслью, что поступил так ради матери.