Нагадай мне любовь - Алекс Вуд Страница 9

— Да, — согласился испанец, — но при первой же возможности они столкнут его в пропасть. Если бы не я…

Иларио запнулся. Он был не до такой степени пьян, чтобы не сознавать, что он говорит. Никогда раньше он не посвящал Стентона в проблемы своей семьи. Может быть, как раз сейчас наступил подходящий момент?

— Бизнес есть бизнес. Подразумевается, что каждый участник игры руководствуется своей выгодой, — осторожно сказал Питер. Он не собирался выпытывать у Иларио, что тот имеет в виду. Сам расскажет, если сочтет нужным. — Но без доверия ничто не может существовать. Нельзя все время подозревать людей, которые работают бок о бок с тобой… Иларио горько рассмеялся.

— Тебе повезло, Питер. Тебе пока не довелось испытать худшего разочарования — знать, что тебя предают те, кого ты считал лучшими друзьями. Все эти люди, которых ты только что видел рядом с моим отцом, когда-то были его приятелями и партнерами, а потом злейшими врагами. Теперь они снова толпятся вокруг него, потому что кризис миновал, но я уверен, что он не забыл то время, когда они стремились утопить его. И они тоже о нем помнят.

Питер слушал не перебивая.

— Несколько лет назад состояние отца оказалось под угрозой, — продолжал Иларио. — Не буду говорить о причинах, слишком противно вспоминать. Скажу только, что он стал жертвой позорного шантажа и был вынужден выплачивать крупные суммы денег. Один из его партнеров узнал об этом и вместо того, чтобы помочь отцу, попытался вытеснить его из их совместной компании. Другие поддержали его, и отец остался в одиночестве. Это было страшное время… Но мы все выдержали. Диего Мендес лишь пошатнулся, но не рухнул, и теперь он снова богат и влиятелен. И все эти люди сидят у его ног и с жадностью ожидают его подачки.

— Всякое бывает в жизни, — тихо заметил Питер. — Иногда приходится поступать не совсем честно.

— Я уверен, что ты никогда бы так не сделал! — с горячностью воскликнул Иларио. — Ты бы не отвернулся от друга в беде!

— Спасибо, — улыбнулся Питер. — Но это еще не значит, что я откажусь от выгодного партнерства с людьми, о которых ты говорил только что.

— Ах, да, я и забыл, — скривился Иларио, — что вы, американцы, ставите бизнес выше сантиментов. Только деньги имеют для вас значение.

— Ты ошибаешься, — возразил Питер. — Если мы в первую очередь руководствуемся не чувствами, а разумом, это не значит, что мы готовы простить подлость и предательство ради выгоды. В любом случае надо думать о будущем, о том, что целесообразно…

— Ох, Педро, как же ты меня удивляешь! — захохотал Иларио. — Я надеялся расшевелить тебя нашей испанской жизнью, а ты еще больше ушел в свою скорлупу. Неужели ты никогда не думаешь об удовольствии, а только о целесообразности? Я бы умер от скуки!

Питер прикусил язык. Реакция импульсивного испанца была вполне понятна. Ему больше не следует философствовать в присутствии Иларио. Предки Мендеса тратили баснословные состояния на произведения искусства и красивых женщин, проводили время в кутежах и празднествах, а предки Питера трудились, не щадя себя, читали Библию и откладывали деньги для потомства. Им было тяжело понять друг друга.

— Знаешь, мне интересно было бы посмотреть на влюбленного Питера Стентона, — продолжал Иларио со смехом. — Как бы ты ухаживал за своей избранницей? Стал бы совершать ради нее безумства или просто описал бы ей размеры своего состояния?

Питер вспомнил, как проводил ночи под окнами Рози О'Тул, и невольно покраснел.

— Мне трудно представить себе женщину, ради которой можно совершить какое-нибудь безумство, — сдержанно произнес он. — Все эти современные очаровательницы, помешанные на салонах красоты и показах мод, совершенно не прельщают меня.

— Ты слишком строг к бедняжкам, — засмеялся Иларио. — Иногда безумство стоит совершить ради него самого, а не ради женщины. Но я обещаю познакомить тебя с той, ради которой тебе захочется перевернуть весь мир. Если, конечно, такая женщина вообще существует на свете.

— Ты слишком много на себя берешь, — покачал головой Питер.

Перед его мысленным взором предстала танцующая цыганка. Разве что ради такой женщины… Но наверняка она столь же невежественна и глупа, как и большинство ее товарок, и озабочена лишь количеством денег в карманах очередного поклонника. Нет, от подобных женщин лучше держаться подальше, чтобы избежать окончательного разочарования.

— Ладно, давай вернемся в зал, — сказал Иларио. — Я уверен, все красотки не находят покоя из-за нашего исчезновения. Если будешь себя хорошо вести и танцевать с привлекательными женщинами, я, так уж и быть, познакомлю тебя с кое с какими влиятельными господами.

Питер усмехнулся и последовал за Иларио обратно в теплый, благоухающий дорогими духами зал.

Там все было по-прежнему — играла негромкая музыка, раздавался женский смех и звон бокалов. Питер решил последовать совету Иларио и принялся разглядывать женщин. Нехотя он был вынужден признать, что многие из них действительно красивы и способны воспламенить любого мужчину. Но… как объяснить, что было не так? То ли во взглядах, то ли в жестах… Глаза Питера скользили по женщинам, хладнокровно отмечая их красоту, но не останавливаясь ни на секунду.

Вдруг его внимание привлекла женская фигурка в облегающем золотистом платье. Девушка разговаривала с самим Диего Мендесом. Она стояла спиной к Питеру, но в ее осанке ему почудилось нечто знакомое. И в то же время он был уверен, что не видел эту девушку в Алаведре. Должно быть, она прибыла только что. Питер вгляделся в незнакомку. Темные, как у большинства дам, волосы были уложены в строгий пучок, платье было наглухо закрыто и открывало лишь маленькие кисти рук и золотистые туфельки.

Ничем не отличалась эта женская фигурка от сотен других, присутствующих на балу, но Питер почему-то никак не мог отвести взгляд. Может быть, дело было в выражении лица Диего Мендеса? Такая любовь светилась во взгляде старого испанца, что Питеру стало неудобно, как будто он подглядывал за чем-то очень личным, совершенно не предназначенным для посторонних глаз.

Диего увлеченно что-то рассказывал, и девушка засмеялась, запрокинув голову. Питер стоял слишком далеко от них, чтобы расслышать, о чем они говорят, и поэтому он невольно шагнул ближе.

— Лаура, дорогая моя, не забывай, что я старый, больной человек, — донеслись до него слова Диего.

Лаура. Красивое имя, отметил про себя Питер. Женщина с таким именем тоже должна быть красивой.

Девушка что-то ответила Мендесу и вдруг повернулась, словно почувствовав на себе пристальный взгляд Питера. Он застыл на месте с раскрытыми ртом. Предчувствие не обмануло его — девушка была очень красива. Лицо правильной овальной формы, смуглая гладкая кожа, огромные черные глаза под прямыми тонкими бровями, маленький породистый нос и страстные, щедрые губы. Золотистый цвет платья бросал отблеск на ее лицо. Казалось, что оно светится изнутри.

Но отнюдь не примечательная красота ее лица заставила Питера остолбенеть. В конце концов, вокруг было немало изумительных красавиц. Нет, дело было в том, что он узнал таинственную собеседницу Диего Мендеса. Это была та самая танцовщица и гадалка из мадридского предместья, которую он до сих пор не мог выкинуть из головы.