Шторм - Ангелина Алябьева Страница 9

Шанс на новую жизнь

Он не хотел просыпаться. Не хотел возвращаться к той реальности, где не было ее. Встречать новый день, при этом зная, что его не обнимут ее руки.

В своём призрачном мире, вдали от сознания Рауль видел девушку в развевающемся на ветру белом платье, гуляющую по берегу. Ее босые ступни утопали в песке, а на прекрасном лице играла светлая улыбка. Казалось, что он наблюдал за ней, как зритель в кинотеатре, следя за главной героиней.

Саманта… Даже сейчас она шла, гордо вздернув подбородок, и не обращала ни на кого внимания, позволяя лишь любоваться своим идеальным профилем. Она не давала возможности взглянуть в глаза цвета пагубного виски, в которые он готов был смотреть целую вечность. Всегда искрящиеся смехом, тёплые и пьянящие.

И лишь в тот роковой вечер эти глаза холодно блестели, как две льдинки.

Внезапно одно видение резко сменилось другим. Он словно оказался в прошлом, вернулся в день, когда рушилась его жизнь, в дом, уже давно проданный другим людям. Дом, где ему никто не был рад, кроме его Сэмми. Ласковое прозвище для нежной и хрупкой невесты, показавшей свою истинную сущность.

И вот идёт она, настоящая Саманта, одетая в черное платье, будто кричащее о наступающем для него вечном трауре. Рауль словно видел себя со стороны: ошеломленный, растерянный и шокированный неожиданным поведением девушки. Еще утром она целовала его, уезжая вместе с матерью выбирать свадебные украшения. Он так бы и прождал её один в особняке Дюмон, если бы покойный друг Рауля – Джозеф – не позвал его в отель оценить картину, написанную им специально для гостиницы.

Джозеф также увлекался живописью и копил деньги на открытие собственной галереи, и он нуждался в мнении человека, который разделял его интересы к искусству. Жаль, что Джозеф разбился в автокатастрофе, не сумев воплотить мечту, да и Рауль потерял не только возлюбленную, но и единственного друга, с которым общался еще со школьных времен, невзирая на разные социальные положения. Рауль вовсе не был против поменяться с ним местами и оставить этот бренный свет, злостно смеющийся над его чувствами.

– Мы не можем быть вместе. – Голос не дрожит, а речь четкая, без запинок, означающая, что Саманта Джеймс давно обдумала это решение. – Во-первых, я слишком молода, чтобы связывать себя узами брака. А во-вторых, я больше не люблю тебя. Как я могу провести остаток жизни с мужчиной, который ничего для меня не значит?

– Что ты такое говоришь? – недоверчиво переспросил Рауль, побледнев. – Если ты шутишь, то перестань, Сэмми! Как у тебя язык повернулся сказать, что мы не можем быть вместе? Ты нужна мне!

– Почему я нужна тебе? – беспощадно продолжала наносить словесные удары Саманта. – Мои красота и тело привлекли тебя, но не я сама.

– Чушь! – Он не бросал тщетных попыток переубедить девушку, протянув к ней руку, но она отшатнулась от него, как от неприкаянного. – Сэмми, что я сделал не так? Я исправлюсь… Я все могу изменить, но не бросай меня!

– Ты жалок, Рауль Дюмон, – жестко выплюнула Саманта. – Настолько боишься одиночества, что готов принудить женщину любить тебя? Беда в том, что ты воспринял мое сочувствие как любовь. Возможно, я сначала и симпатизировала тебе, когда проводила с тобой ночи, но разве можно любить того, кто, подобно щенку, лишенному ласки, становиться жалким? Его можно всего лишь жалеть. Женщины любят сильных мужчин! А я устала прикидываться заботливой матерью, потому что хочу ощутить себя женщиной!

– Это не твоя, а моя ошибка, – глухо произнес Рауль, отворачиваясь от нее. – Я позволил тебе видеть меня и слабым, и разбитым, ведь любимого человека принимаешь любым, но если тебе необходимо быть с решительным и сильным мужчиной, то я стану таким для тебя! И… Сэмми! Не уходи, Сэмми!