Научи меня - Людмила Молчанова Страница 9

Мама еще раз ободряюще меня обняла, поцеловала в лоб, обхватывая руками за щеки, и пожелала спокойной ночи. Твои слова да Богу в уши, мама. Но день, несмотря на поддержку матери, закончился ужасно, и спать я ложилась с тяжелым сердцем, полночи рассматривая потолок и ворочаясь с боку на бок.

Утром я встала пораньше и, стараясь не разбудить маму, чутко спящую в соседней комнате, аккуратно начала собираться. Через сорок минут я была уже у нового...дома брата и звонила в домофон.

- Кто? - раздался в трубке знакомый и хриплый ото сна голос.

- Я. Открывай.

Пока на лифте поднималась, продумывала, что скажу, что сделаю, как попробую объяснить. Как до него, такого рано выросшего и невыносимо взрослого, достучаться и дать понять, что я волнуюсь за него? Что нет большей ценности, чем жизнь близких тебе людей.

Ванька дожидался меня прямо на лестничной клетке - в черных тапках на босу ногу, в старых спортивных штанах и с заспанным лицом. Сразу все волнение и нервозность испарились, уступая место радости и облегчению. Я не смогла согнать с лица счастливую улыбку, да и Ваня был рад меня видеть - это чувствовалось. Как-то не сговариваясь, мы друг к другу одновременно сделали шаг и начали сбивчиво извиняться, просить прощения. Рассмеялись и все надуманное напряжение и неуверенность больше не стояли между нами. Все было почти как раньше. Почти, потому что оставался один нерешенный вопрос.

Пока Ванька готовить нам кофе - единственное, что было у него дома, я начала внимательнее осматривать его квартиру, из-за которой и начался весь сыр-бор. Ну что я могла сказать...обычная однушка в обычном панельном доме. Неплохая планировка, окна новые и сантехника, но опять же, не лучшего качества - середнячок, так сказать. Ванная и туалет раздельные (мечта моего детства), но стены покрашены светло-зеленой краской, напоминавшей мне о больницах. В коридоре странные светлые обои, и приглядевшись, я увидела на них даже цветочки, но настолько непонятные, что лучше бы их не было. Единственная комната была довольно просторной, а из-за отсутствия какой-либо мебели казалась просто огромной. Так и подмывало что-нибудь прокричать, чтобы услышать эхо, которое здесь, без сомнения, возникло бы.

Хотя нет, комната была не совсем пустой - в углу, ближе к окну, находился матрас и по совместительству - Ванькина кровать. Да уж. Моя тонкая женская натура, порой ленивая и невнимательная, приходила в ужас от этого неуютного, пустого...бедлама, другого слова я и подобрать не могла. Решив, что позже я обязательно займусь благоустройством этого злосчастного дома, я с успокоившимся сердцем отправилась на кухню - серьезно разговаривать с Вано.

Я говорила, говорила, а Ваня (спасибо ему за это) ни разу меня не перебил, хотя я видела, что вначале наш разговор вызывал у него только снисходительную обреченность, не более. Я пыталась объяснить ему, что не против него, я никогда не буду против него и всегда поддержу. Я даже не спрашивала, откуда он взял деньги, чего Ваня, судя по всему, от меня ожидал. Я говорила, что не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Я говорила, что мы с мамой этого не переживем. Я давила на все известные мне педали, чтобы заставить брата прислушаться и понять меня, а у самой внутри все дрожало.

Я не знаю, сколько длился разговор, в какой именно момент до Вано дошла вся серьезность моих слов, когда он начал прислушиваться ко мне, но я смогла до него донести все свои страхи и боязнь. Он выглядел пристыженным, и пусть я никогда не узнаю, где он взял эти злополучные деньги, меня устроит то, что Ваня никогда больше не будет влезать во что бы то ни было, теперь я была в этом уверена.

- Ты что-нибудь должен за нее? - спросила я, когда мы помолчали минут пять.

- Да. Двести тысяч.

Я устало прикрыла глаза. Что ж, все могло выйти куда как хуже. Двести тысяч это не два миллиона, к тому же, еще неизвестно, откуда у Ваньки остальные деньги.

Казалось, брат без слов понял терзающую меня дилемму, потому что он резко вскинулся и спрыгнул с подоконника, начиная взволнованно мерить шагами кухню.

- Кать, все будет нормально. Я...сглупил, - последовала едва заметная, но все-таки пауза, от которой у меня мурашки по телу пробежали. - Честное слово, я не подумал. Но все будет хорошо. Я нашел новую работу.

Господи только этого не хватало.

- Ваня...

- Нет, нет, - он взмахнул руками, заставив меня замолчать, и лихорадочно продолжил говорить, как будто боялся, что я его перебью и собью с мысли. - Это нормальная работа. В Москве. Послушай, я устроюсь дальнобойщиком. Это не страшно. А деньги приличные, очень приличные, Кать, не то что я сейчас зарабатываю.

- А что ты матери скажешь, а? - я тоже от волнения вскочила и начала нарезать круги. - Почему тебя не бывает в городе? Куда ты уехал? Откуда эта квартира, в конце концов? Что ты ей скажешь?

- Не забивай себе голову, - он взъерошил мне волосы и пошел к двери. - Все устроится и будет нормально.

Опять же, я не знала, что делать в этой ситуации. Рассказать все матери? Но от этого толку никакого не будет, я точно знала. Ванька, если надо, до ужаса упертый. В общем, через полторы недели он устроился в Москву, но не дальнобойщиком, как планировал, а просто развозил продукцию по Москве. И работал он не на огромной неповоротливой махине, которые постоянно попадали в аварии, а на маленьком "бычке", что было не так страшно. Зарабатывал он немало по питерским меркам, по московским, конечно, не сравнить. Ваня привык с понедельника по пятницу проводить в Москве, работая и в свободное время подготавливаясь к экзаменам, а на выходные приезжать в Питер, так что мама первое время ни о чем не догадывалась.

Я же, пока брата не бывало дома, старалась по мере сил облагородить берлогу, в которой он жил. Перво-наперво, я купила нормальные обои, плитку и прочее для ремонта. Основной плюс состоял в том, что квартира была новой, неискореженной временем, соседями, да и просто недобросовестными строителями (на первый взгляд сделали все качественно).

Главная проблема была в маме и в отсутствии нужного количества времени. Мама, зорко следившая за мной и подмечавшая любые самые незначительные детали поведения, спокойно могла во всем разобраться и сразу все понять. Действовать приходилось крайне осторожно. Все заработанные и отложенные деньги я спустила на ремонт Ванькиной квартиры, зная, что у него наверняка не осталось ни копейки после покупки недвижимости. Сам брат пока обживался в Москве, и я была уверена, что на этой неделе он меня не побеспокоит.

Поэтому с утра я, вместо того чтобы ехать к своему руководителю по поводу дипломной работы, поехала на Пулковское шоссе в один крупный строительный супермаркет, который посоветовала мне сокурсница. Я не была полным профаном в ремонтных работах, в конце концов, у меня не было отца и я постоянно наблюдала за тем, что делает мама и как она это делает, поэтому я немного представляла объем работ. Но я не знала всех тонкостей, всех незаметных, но важных деталей, которые нужно учитывать, поэтому помощь консультанта оказалась очень кстати. Он помог мне купить всякие валики, кисти, шпатели, еще что-то, названия чего вылетело у меня из головы. Обои я выбирала сама, и, зная, что вкус у нас с Ванькой похож, не боялась ошибиться. Мы оба предпочитали что-то элегантно-некричащее, спокойных и сдержанных тонов, не режущее глаз и не раздражающее нервы. Так что со всеми закупками я управилась за пару часов.