Испытание страстью - Джуд Деверо Страница 9

— Итак, — проговорил Рис, поглядывая на Джеми поверх кружки с элем, — ты видел ее. Какова она?

Все трое — Томас, Рис и Джеми — были давними друзьями. Они бок о бок сражались в битвах, делились всем, что имели. Посторонний мог бы подумать, что Джеми мягок по натуре, что им легко управлять, но Рис и Томас слишком хорошо знали характер своего друга и суверена: тому, кто осмелится переступить границу, не сдобровать.

Кроме того, им было известно и слабое место Джеми: он полагал, будто женщины — это ангелы, сошедшие с небес. Естественно, при виде мужчины с такой внешностью женщины и в самом деле вели себя как ангелы. В какой бы стране он ни оказывался, стоило ему приблизиться к женщине — и к светловолосой датчанке, и к темноволосой красавице из Святой земли, и даже к сварливой мегере, — как она тут же превращалась в сладкоголосую пташку.

Рис хорошо помнил, как во Франции его прогнала вилами жена фермера. И та же жена фермера уставила стол бутылями с вином из подпола и предложила, им располагаться на ночь, едва в дом вошел Джеми и улыбнулся ей. Она даже не пожалела пуховую перину. Но только одну. Для Джеми. Рису и Томасу она указала на пол.

Будь Джеми другим человеком, он бы воспользовался преимуществом, данным природой. Однако он так не делал. Он был вежлив и внимателен и отклонял большую часть предложений. «Это плохо по отношению к мужу той женщины», — не раз повторял он. Если подобное заявление доносилось до ушей других мужчин, то его встречали громким хохотом.

При дворе мало кто из женщин, замужних и незамужних, не пытался затащить Джеми в свою постель, но он почти всегда отказывался от их приглашений. Дело было вовсе не в его скромности или стремлении сохранять обет безбрачия, просто он соблюдал осторожность.

«Я не лезу на рожон на поле брани, так зачем мне рисковать своей жизнью ради ночи с замужней дамой? — думал он. — Или вдруг за мной погонится отец какой-нибудь девственницы? А на любовницу у меня нет денег».

Несмотря на тесную дружбу с Джеми, несмотря на то что все трое почти все время проводили вместе, ни Рис, ни Томас почти ничего не знали о его личной жизни. Иногда его постель оставалась пустой в течение нескольких ночей, но в одно прекрасное утро он начинал часто зевать и тереть глаза. Однако ничего не рассказывал своим друзьям о том, где и с кем он был.

То, что сейчас Джеми размышлял о женитьбе, говорило о том, что финансы семьи оказались в плачевном состоянии.

— Какова она? — опять спросил Рис.

Наследница Мейденхолла. Человек-легенда, как Мидас или Крез. С рождения эта девочка, единственная дочь того, кто обладал несметными богатствами, превратилась в предмет мечтаний очень многих молодых людей. «Если бы я был богат, как наследница Мейденхолла» — так, по крайней мере, один раз в жизни заявлял каждый житель Англии. Даже королева, как сплетничали, спросила у иностранного посла, считает ли он ее такой же богатой, как наследницу Мейденхолла.

Однако никто не восклицал: «Если бы я был так же богат, как Перкин Мейденхолл!», потому что в этом отсутствовала романтика, особенно если учесть, что Перкин Мейденхолл славился своей скупостью. Рассказы о том, как он дрожит над каждым пенсом, превратились в легенды. Утверждали, что он носит одежду до тех пор, пока она не превращается в лохмотья, что он морит себя голодом, экономя деньги на еде. В его жизни не было никаких удовольствий и развлечений, он никогда не играл ни в какие игры. А еще говорили, что он женился потому, что отец его невесты не желал продавать ему участок, лежавший между их владеньями, и один раз лег в постель со своей женой, в результате чего появилась на свет его дочь. Мать девочки умерла через несколько дней после родов.

Нет, мало кто завидовал Мейденхоллу, завидовали его дочери — несчастной девушке, выросшей без матери, спрятанной за высокими стенами замка на юге Англии. Даже жители деревни, располагавшейся рядом с поместьем, никогда не видели наследницы. И если кто-либо отваживался обсуждать ее, он вскоре исчезал — шпионы Мейденхолла шныряли везде.

— Да хватит об этом, — вмешался Томас. Обычно он позволял Рису вытягивать из Джеми то, что того интересовало, но на этот раз продолжительное молчание Монтгомери заставило его прибегнуть к решительным мерам.

— Она очаровательный воробушек, — пробормотал Джеми, задумчиво глядя вдаль. — Огромные карие глаза, способные видеть насквозь, полная грудь. А двигается она стремительно и уверенно, как воробушек. — Его губы медленно растянулись в улыбке. — Язычок же у нее острый, как воробьиный клюв. Она может так клюнуть, что истечешь кровью.