Тристан и Женевьева [= Среди роз] - Шеннон Дрейк Страница 9

– Нам нужно выждать, – сказал Аксель Эдгару, всматривавшемуся в неприятельский лагерь, освещаемый редкими огнями костров.

– Ждать и молиться, чтобы Генрих отозвал их для главного сражения с Ричардом, прежде чем они нанесут нам еще больший ущерб. И с Божьей помощью Ричард, который теперь командует столь многими нашими людьми, разгромит этого Генриха Тюдора, и мы будем спасены!

Но сэр Эдгар не согласился. Он внимательно осматривал наиболее слабый участок стены, где завтра могла быть предпринята попытка штурма.

– Мы должны сделать вылазку. Мы должны сделать вылазку сегодня же ночью и разрушить их коварные планы.

– Нет, отец! – воскликнула испуганно Женевьева. – Ты не можешь идти. Ты не можешь рисковать…

– Я не могу послать в бой людей, чтобы они сражались ради меня, если я не поведу их! – сказал Эдгар, привлекая к себе дочь, гладя ее волосы и улыбаясь. Он посмотрел на Акселя поверх ее головы и лишь только Аксель ушел, Женевьева поняла, что Эдгар уже отдал приказ своим людям, чтобы те готовились к ночной вылазке.

Отец взял ее щеки обеими ладонями и посмотрел ей в глаза с нежной улыбкой:

– Ты не должна бояться, дочь моя. Господь с нами и мы разобьем наших врагов!

Женевьева попыталась улыбнуться, но не смогла и снова прижалась к отцу. Они прошли обратно, спустились со стены во внутренний дворик и подошли к главным воротам. Затем сэр Эдгар оставил Женевьеву, и она видела, как ее отец поднял руку, отдавая команду, и его люди скользнули в темноту, чтобы напасть на спящий вражеский лагерь.

Женевьева увидела Акселя, который задержался наверху стены, перелезая через нее, и посмотрел вниз, на свою невесту. Она попыталась сказать ему глазами, как сильно его любит, она поднесла кончики пальцев к губам и послала ему воздушный поцелуй.

Аксель быстро спустился вниз к ней и прижал свои губы к ее губам с такой страстью, которая вызвала каскад неизведанных чувств в ее сердце, словно огнем опалив все ее существо. У него были теплые руки и сильное тело, она прижалась к нему… И затем он ушел, оставив ее в смятении и задумчивости. Это страсть, это любовь, это необходимость, чтобы он прикасался к ней снова и снова. О, Аксель! Он поднялся на стену и исчез в темноте.

Ночь окутала Женевьеву и, внезапно, она почувствовала себя ужасно одинокой в этой гнетущей тишине. Эдвина ушла укладывать спать свою дочь, качая Энни на руках. Может быть, священник развеял бы ее одиночество, но он теперь был слишком занят, давая последнее отпущение грехов умирающим.

Она была одна в этой тревожной тишине…

Но вот до нее донеслись крики, и покой ночи был нарушен. Но она все еще была одна, когда воины втащили обратно тело ее жениха Акселя, через приоткрытые створки ворот.

– Аксель! О, Господи, нет!

Они стояли вокруг нее, люди ее отца. Сэр Гэмфри откашлялся и сказал ей, что Аксель хорошо сражался, что он был смел и отважен.

Женевьева в ужасе смотрела вниз. На это лицо, прекрасное, дорогое лицо, на чудесные карие глаза, которые теперь навсегда закрылись. О, Аксель! Она наклонилась, чтобы поцеловать любимого, все еще не веря, и посмотрела на свои руки, выпачканные в его крови, вытекавшей из огромной раны в горле Акселя.

Но еще большее несчастье ожидало ее. Сэр Гай, с дрожью в голосе и ужасом во взгляде сообщил, что лорд Эдгар Эденби не вернулся из вылазки. Гай и Гэмфри собирались пойти, чтобы отыскать его, но Женевьева заявила, что никто не сдвинется с места, кроме как по ее команде и с нею во главе.

– Теперь, во время отсутствия моего отца, я здесь хозяйка, – сказала она им холодно, и, несмотря на все возражения, первой перелезла через стену, чтобы отыскать сэра Эдгара.

Именно она и нашла его, смертельно раненого, но еще живого. Женевьева заплакала и упала на колени, обхватила отца руками и прижала к груди, вытирая кровь своим платьем, всхлипывая и шепча, что все будет хорошо.

– Доченька! Мое бедное дитя! Мой ангел! – с трудом произнес Эдгар. Воздух со свистом выходил из его горла, рука дрожала, когда он поднял ее, чтобы прикоснуться к лицу Женевьевы.

– Дитя, теперь твое…

– Нет, отец! Я вымою твои раны, я…

– Ты, уже омыла их своими слезами, – сказал он ей нежно. – Я знаю, что должен умереть, и я оставляю все тебе с чувством величайшей гордости! Наша честь, наша верность! Женевьева, теперь ты владеешь всем! Будь осторожна, будь внимательна, будь верна, береги тех, кто служит тебе. Никогда, никогда не сдавайся! И будь благословенна! Не заставляй страдать своих людей. Женевьева, Аксель позаботится о тебе. Вы поженитесь…

Тело Эдгара начало содрогаться от конвульсий, он уже не мог говорить. Слезы залили щеки Женевьевы, когда она попыталась приподнять своего отца. Он не знал, что Аксель отправился на небеса еще раньше, он не знал о том – какой покинутой и несчастной чувствовала себя теперь Женевьева.

Сэр Гай подошел к ней и поднял ее на ноги.

– Женевьева, мы должны уйти в замок. Вокруг нас все еще враги…

– Тело моего отца! Мы должны его забрать! Я не оставлю его на съедение воронам!

Они перенесли тело Эдгара во внутренний двор замка. Женевьева осталась стоять на стене, ей никого не хотелось видеть. Она чувствовала свежий ночной воздух, касающийся ее щек, и взывала к духу своего отца, обещая ему, что никогда не сдастся.

Она взывала к Акселю, говоря ему, что их любовь не исчезнет бесследно.

– Де ла Тер! – кричала она в ночь, Тристан де ла Тер! Я отомщу тебе за все, клянусь!

Но ее гордый крик сменился всхлипыванием. Она не могла принять того, что отец ее умер, что она никогда не назовет Акселя мужем, что она больше никогда не будет жить в том светлом и любимом мире, какой создали для нее эти люди.

Наконец, совершенно опустошенная, Женевьева перегнулась через крепостную стену, опершись руками о шершавый камень, снова и снова повторяя слова, сказанные ее отцом:

– Никогда не сдаваться!

Войска де ла Тера будут снова и снова штурмовать крепость. А у нее осталось так мало людей, оружия, припасов! Что же делать, что же делать? Внезапно ей в голову пришла странная мысль… Ни о чем подобном она раньше не слышала… А если все-таки попытаться… Надо посоветоваться с сэром Гэмфри и сэром Гаем.

– Никогда не сдаваться!