Фиолетовое пламя - Бренда Джойс Страница 89

— Меня здесь не было, — закричал он, отступая. — Я был с Луизой Баркли — спроси у нее — всю ночь!

Рейз наступал на него медленно, неотвратимо. Форд сделал еще шаг назад.

— Ты думаешь, я ненормальный, чтобы убивать ее? После того, что ты со мной сделал? Я же сказал тебе: я был с Луизой.

Рейз совсем ослеп от горя и ярости, но он еще не сошел с ума и не мог убить Форда, не будучи уверен до конца в его вине. Он упал на колени и поднял лицо к небесам. Стон был похож на вой — страшный, рвущий сердце на части.

И он раздался вновь.

— Он провел здесь всю ночь, до утра?

— Да, — ответила Луиза, коснувшись его рукава. — Рейз, мне так жаль…

Он пристально смотрел на нее:

— Всю ночь, Луиза?

— Всю ночь, Рейз…

Она подошла ближе, положила ему руки на плечи.

— Милый, почему бы тебе не зайти, не выпить глоточек?

— Я узнаю, кто там был, — сказал он. — И я убью их всех.

— Рейз, подожди! — попыталась остановить его Луиза, когда он сбегал по ступенькам веранды. — Рейз!

Горе его было так велико, что ему хотелось забиться в темный угол, сжаться в комок и сидеть там, выплакивая его. Но Рейз все свои силы сосредоточил на мести. Он потратил три дня, пытаясь выяснить, кто именно сжег школу. Многие из молодых людей Натчеза были ночными мстителями, и обычно их участие в набегах не оставалось тайной — все они этим хвастались. Но о той ночи, когда Грейс была убита, никто из них не говорил ни слова, не желая ни в чем признаваться. Через три дня Рейз был на том же самом месте, откуда начинал свои поиски.

— Так ты только доведешь себя до болезни, — заметила Харриет. Она зашла к нему в гостиницу. Он сидел окруженный вещами Грейс, еще хранившими ее аромат; перед ним, наполовину пустая, стояла бутылка виски. В руке у него была ночная рубашка. Он стиснул ее, прижав к груди.

— Я люблю ее, — сказал Рейз хрипло.

— Тебе нужно заново начать жить, — сказала Харриет. — Ее уже нет, Рейз, но ты есть. Возвращайся-ка ты домой, к отцу с матерью. Поезжай к своим родным.

Он исподлобья взглянул на нее и залпом осушил стакан.

— Ты думаешь, мне не хотелось бежать от всех и умереть, когда моих сыновей убили? Ничто не сравнится с потерей ребенка, милый. Ничто!

— Мне так больно, Харриет…

— Грейс бы хотела, чтобы ты жил! Рейз быстро смахнул слезу. Он не плачет. Он ни за что не заплачет.

— Ну да, конечно, но, Господи, это так тяжело! — Он поднял голову. — Сначала мне нужно кое-что сделать здесь.

Рейз принялся отстраивать церковь; на этот раз в ней был отведен специальный зал под школу. Следующие три недели он провел, подготавливая кампанию против шерифа, опираясь при этом на самоубийство Эйбла Смита. Он нанял детективов из сыскного агентства, чтобы расследовать дело. Хотя улики против шерифа были только косвенные, подозрительная смерть Эйбла Смита, белого человека, а не негра, у многих горожан, поддерживавших ночных мстителей, вызвала негодование и протест.

Рейз забросал письмами и местные, и центральные газеты. То, что пресса была на стороне ночных мстителей, поддерживала их, не играло тут никакой роли. Вскоре загадочная смерть матроса превратилась в публичный скандал. Небольшая группа горожан выступила в защиту закона, порядка и справедливости — против шерифа Форда. Общество трезвости Сары Белели тоже приняло в этом участие. Общественное возмущение росло, а Рейз раздувал пожар через прессу. Не прошло и двух недель, как Форд, разъяренный, явился к нему.

— За всем этим стоишь ты, — прорычал шериф. — Думаешь, я не знаю? Думаешь, я так и буду покорно сидеть сложа руки?

Рейз рассмеялся:

— Я как раз хочу, чтобы ты знал это, ты, ублюдок! Я хочу, чтоб ты знал, что именно я стал причиной твоего краха. Ты конченый человек в Натчезе.

Форд покачнулся, и Рейз понял, что шериф напуган.

— Тебе не удастся сломить меня, парень, — заявил Форд.

— Вот как? — усмехнулся Рейз.

— Большинство местных жителей все еще за меня. Если не веришь, что ж, приходи завтра ночью на Кросс-Крик — сам увидишь.

Кросс-Крик. Рейзу не потребовалось много времени, чтобы понять, что ночные мстители готовят новое действо по запугиванию: они собирались высечь поденщика, который вовремя не вернул хозяину долг. Рейз понимал, что на этот раз для Форда необыкновенно важно показать свое могущество.

Так же, как для Рейза было необыкновенно важно остановить его. И несмотря на то что многих горожан встревожила гибель Смита, Рейз не мог надеяться на то, что они остановят Форда, не позволят ему совершать эти отвратительные ночные вылазки против негров. Это была решающая схватка. Рейз мог рассчитывать лишь на нескольких друзей, вроде Фарриса. Для подкрепления он нанял людей из сыскного агентства. Небольшой отряд всадников мчался по дороге из Натчеза, чтобы этим душным безлунным вечером остановить ночных мстителей.

Бичевание не состоялось. Форд и его люди не ожидали столкновения с вооруженным, численно превосходящим их отрядом: трусы и негодяи, они бросились врассыпную. Рейз преследовал Форда. Он гнался за ним полпути до Натчеза. Никто и ничто не могло бы удержать его теперь, когда человек этот, ставший его кровным врагом, был почти у него в руках.

— Остановись и защищайся, Форд! — крикнул он в ночь.

Тот не остановился.

Рейз догнал его, их лошади мчались голова в голову, вслепую, во мраке. Он в яростном прыжке бросился на Форда. Оба повалились на землю, покатились, схватившись не на жизнь, а на смерть. Рейз вывернулся, оседлал Форда и бил до тех пор, пока тот не затих…

С тех пор Форда никогда не видели в Натчезе.

Однако Рейз не чувствовал ни удовлетворения, ни радости победы — лишь бесконечную пустоту в душе.

— Здравствуй, па!

— Рейз!

Янтарные глаза Дерека Брэга широко раскрылись, и лицо его тотчас же озарилось счастливой улыбкой. Еще секунда — и Рейз оказался в ласковых, крепких объятиях. Они были невероятно похожи друг на друга, не считая, конечно, разницы в тридцать лет. Оба одного роста, крепкого сложения, лица точно зеркальные отражения: одно — молодое, еще не тронутое морщинами, другое — загрубевшее, обветренное, но все еще бесспорно красивее.

Дерек отпустил его и ширено улыбнулся.

Рейз улыбнулся в ответ. Он увидел, как улыбка постепенно исчезает с лица отца, увидел его вопрошающий взгляд и понял, что Дерек уже заметил ту грусть, которая теперь никогда не покидала его. «Не спрашивай!» — мысленно умолял его Рейз, отводя глаза. Он не заметил, как тень беспокойства скользнула по лицу отца; к тому времени, когда сын снова поднял глаза, она уже исчезла.

— А где мама? — Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вопрос прозвучал легко и беспечно — И моя старшая сестренка И этот нахальный шулер, за которого ее угораздило выйти замуж?