Армстронги. Загадка династии - Эндрю О'Коннор Страница 87

– Где он теперь?

– Наверху с доктором и Маргарет. Они с ним там уже несколько часов!

В этот момент на лестнице появилась Маргарет в сопровождении врача.

– Могли бы мы поговорить где-нибудь, чтобы нам не мешали? – спросил доктор.

– Пойдемте в гостиную, – сказала Маргарет, уводя всех за собой и закрывая за ними двери.

Джеймс, который был уже там, нервно расхаживал по комнате.

– Как он? – сразу спросил Джеймс.

– У лорда Армстронга случился обширный инфаркт, – сказал доктор.

– Он поправится, доктор? Вы сможете ему помочь? – спросила Маргарет на удивление ровным голосом.

– Боюсь, что здесь я не так уж много могу сделать. Ему действительно не следовало бы ездить в Америку на свадьбу, поскольку чувствовал он себя недостаточно хорошо. Я советовал ему этого не делать. У него уже некоторое время было неважно со здоровьем.

– Но он никогда ничего такого не говорил! – Маргарет была шокирована.

– Он просто не хотел вас волновать. Он постоянно испытывал сильный стресс по разным причинам – то одно, то другое. – Доктор бросил выразительный взгляд в сторону Чарльза.

– Но он выздоровеет? – с тревогой в голосе спросила Арабелла.

– Боюсь, нет. Пару недель он еще продержится, а там – кто знает, – ответил врач.

Джеймс упал на диван и, закрыв лицо руками, заплакал, издавая странные всхлипывающие звуки.

Чарльз стоял неподвижно; лицо его было мертвенно-бледным, как у призрака.

Но больше всех удивила Арабеллу Маргарет. Они были с Лоренсом такой близкой и любящей супружеской парой, что она ожидала от нее неистовых рыданий, а возможно, даже обморока.

– Необходимо немедленно разослать телеграммы всем детям. Все они должны приехать сюда, чтобы попрощаться с отцом. Надеюсь, Гаррисон из Америки тоже прибудет вовремя.

В комнату вошел Феннел.

– Феннел, немедленно отправляйтесь в Кастлуэст и разошлите телеграммы в Лондон, Дублин и Нью-Йорк нашим детям с сообщением, что их отец умирает и они должны как можно быстрее приехать сюда. Все адреса я вам сейчас дам.

– Будет сделано, миледи.

– Пришли ко мне экономку. Мы должны проветрить все комнаты для гостей и приготовиться к их приезду. Гвинет и его высочество мы разместим в Голубой комнате.

– Да, миледи.

– Гаррисона и Викторию – в Красной комнате…

Маргарет продолжала раздавать распоряжения с армейской четкостью, а Арабелла в шоке смотрела на нее с благоговейным ужасом.

В Лондоне Эмили и Хью Фитцрой ужинали в глубоком молчании. Она кривилась, глядя, как он поглощает свою жареную утку, демонстрируя самые ужасные манеры, какие только можно себе представить. Он так отвратительно мусолил свою еду, что у нее окончательно пропал аппетит. Подняв глаза, он заметил презрительное выражение на ее лице.

– В чем дело? – спросил он.

– Ни в чем! – ответила она, аккуратно отрезая кусочек мяса серебряным ножом.

Он отбросил свою вилку на стол, схватил руками с тарелки то, что осталось от утки, и принялся обсасывать кости.

Она смотрела на него и чувствовала, что ее сейчас стошнит.

Замужество с Хью оказалось вовсе не таким, как она ожидала. О да, путешествие вначале было захватывающим. Они побывали в Южной Америке, в Европе и даже добрались до Индии. Она жадно впитывала в себя пейзажи и звуки далеких стран, которых она никогда даже не надеялась увидеть. Но со временем ей вдруг стало ясно, что самым чуждым для нее из всего, что она увидела, оказался сам Хью. Привыкая к его манере поведения, она начала осознавать, что у них с ним крайне мало общего. А когда она видела все его убогое невежество, это порой вызывало в ней отталкивающее чувство.

Были в нем и другие, более темные стороны – она видела пока лишь их тени, но уже боялась того, что может увидеть при свете дня. Он куда-то отлучался по ночам, никогда не объясняя, куда идет. Иногда пропадал на несколько дней, оставляя ее нервничать до болезненного состояния. Когда он возвращался после таких походов, он выглядел изможденным, разбитым и мог проспать двадцать четыре часа без перерыва. Она пыталась расспросить его, куда он ходит и чем занимается в свое отсутствие, но он сразу замыкался, а порой начинал злиться.

Она никогда не считала себя снобом. Она ненавидела снобизм. Она ненавидела то, как ведет себя ее мать и весь ее круг. Ей казалось, что, выйдя замуж за Хью, она сбежит от всего этого, но теперь часто думала, что он был еще большим снобом, чем они все, – судя по тому, как он благоговел перед представителями высшего общества и изо всех сил стремился быть на них похожим. Он просто жаждал быть принятым в высших кругах, беспрерывно сорил деньгами, покупая дружбу людей, которые, как видела Эмили, относились к нему презрительно. Он обожал посещать всякие светские мероприятия и постоянно твердил всем окружающим, что он женат на леди Эмили Армстронг, словно она была каким-то почетным знаком, который он цеплял на себя, чтобы произвести на людей впечатление. Иногда ей даже казалось, что он презирает ее. Она думала, что это может быть вызвано тем, что он видит ее пренебрежение к нему. Потому что теперь она понимала, что, несмотря на его деньги, это замужество стоило ей положения в обществе, которое она всегда воспринимала как нечто само собой разумеющееся, данное ей от рождения. Теперь она уже боялась светских приемов, на посещении которых настаивал Хью. И не потому, что люди там посмеивались над Хью, а потому, что сейчас они также посмеивались и над ней. Она потеряла уважение в обществе.

В комнату вошел дворецкий.

– Телеграмма для вас, миледи.

– Принеси мне водки! – рявкнул Хью, вытирая жирный рот рукавом.

– Я бы хотела, чтобы ты не говорил с ним таким образом, – заметила Эмили. – Если человек неправильно обращается к прислуге, это свидетельствует об отсутствии воспитания.

Хью взглянул на нее, а затем разразился хохотом.

– Ты ведь сейчас не в Армстронг-хаусе – ты в моем доме. Доме, который у твоей семьи отобрал банк!

Эмили проигнорировала его. Она прочла телеграмму, и рука ее непроизвольно нервно дернулась к губам.

– Отец… с ним плохо. Мы должны немедленно ехать в Армстронг-хаус.

Хью швырнул остатки утки на тарелку.

– Я не поеду в Армстронг-хаус. Не дам твоей матери лишний повод снова задирать передо мною свой снобистский нос.

– Ты слышал, что я сказала? Он, возможно, умирает, – с нажимом повторила Эмили.

– Поедешь туда сама.

– Что ж, значит, поеду сама, – сказала Эмили, вставая из-за стола. Выходя из столовой, она испытывала большое облегчение, что он не захотел ехать с ней.

50

Пока Лоренс то приходил в сознание, то снова терял его, начали съезжаться его дети. Первой приехала Дафна из Дублина, за ней – Гвинет и его высочество из Лондона. После них появилась бледная и уставшая Эмили. Ко всеобщему облегчению, Хью с ней не было. Все по очереди несли круглосуточное дежурство у постели Лоренса, подкрепляя себя чаем. За исключением Маргарет, которая вообще не отходила от мужа.